Четыре года в австро-венгерском Генштабе. Воспоминания полномочного представителя германского Верховного командования о боевых операциях и закулисных соглашениях. 1914—1918

Обеспокоенные своим будущим офицеры, являвшиеся выходцами из новых национальных государств, стали разбегаться по домам, а незадействованные офицеры оперативного управления Генерального штаба – направляться на ключевые железнодорожные узлы для ликвидации образовавшихся на них заторов. Очень неприятную позицию заняло население Бадена – городская община конфисковала запасы офицерской столовой и начала взвешивать каждый грамм при отпуске хлеба его подлинным владельцам. Даже начальник Генерального штаба больше не мог свободно распоряжаться своим автомобилем, поскольку он тоже был конфискован.

В таких условиях и с учетом общей обстановки Главному командованию не оставалось ничего другого, как с десятком референтов перебраться в Вену. Все остальные офицеры были распущены без направления куда-либо.

После обеда 5 ноября по площади Йозефсплац города Баден проследовал специальный кортеж из электротрамваев, который без лишней помпы доставил еще остававшихся в Бадене офицеров Главного командования в Вену. Это был поистине горький час для всех тех, кто стал свидетелем подобного зрелища.

Германская миссия тоже переехала в Вену. Я же в соответствии со своим вторым постом военного атташе продолжил службу в посольстве Германии. При этом один из первых визитов я нанес в новое немецко-австрийское государственное учреждение по военным делам. И я солгал бы, если сказал, что здесь все было осуществлено целенаправленно и планомерно. Наоборот, стремление «демократизировать» и «цивилизовать» данное учреждение предоставило нечестному дилетантизму хорошую возможность развернуться во всю силу.

Первые дни после переезда в Вену принесли с собой еще одну тяжелую душевную боль. Отречение кайзера Вильгельма II, моего короля и господина, поразило меня в самое сердце, но подробнее о своих ощущениях мне говорить не хочется. Скажу лишь, что никак не мог поверить в возможность свержения династии Гогенцоллернов и ликвидации Прусского королевства. Я, как и любой верный присяге офицер, для которого король и прусское отечество стояли превыше всего после Бога, был потрясен до глубины души.

Все мои идеалы рухнули.

В Австрии я пробыл еще девять месяцев, которые в то напряженное время ознаменовались тоже весьма важными событиями. Но все они, по моему мнению, не идут ни в какое сравнение с предшествующими четырьмя чрезвычайно яркими и насыщенными событиями годами напряженной работы.

По просьбе фельдмаршала фон Гинденбурга я сохранил за собой пост представителя германского Верховного командования, а точнее, военного министерства Германии в немецко-австрийском государственном учреждении по военным делам. Затем же мне довелось стать свидетелем провозглашения Немецко-Австрийской республики, а также, естественно без личного участия, отъезда из Вены последнего носителя габсбургской короны императора Карла I. Ведь мои обязанности по отношению к нему прекратились.

Все это побудило меня подать прошение об отставке, поскольку столь мрачные недавние события вызвали у меня глубокую тоску по моей родной Силезии и требовали пожить дома в полном уединении.

6 июля 1919 года я навсегда покинул Вену. Поезд снова повез меня по земле немецкой Австрии, раскинувшейся передо мной в своем непередаваемом летнем великолепии. Он проследовал через Венский лес к Дунаю, а затем через город Санкт-Пельтен. Когда мы подъехали к населенному пункту Мельк, перед нами открылся чудесный вид на залитую полуденным солнцем отвесную скалу, на обращенный к западу старый женский монастырь и окруженную поросшими лесом горами долину Вахау. На фоне же этого великолепия темно-зеленым светом сверкали стены могучих руин замка Вайсенштайн.

Ближе к вечеру в стороне города Пехларн, где некогда действовал увековеченный в саге о Нибелунгах легендарный герой Рюдигер фон Бехеларен, долина Дуная засияла нежной, не поддающейся описанию красотой. И тогда я оказался во власти утешающих и одновременно освобождающих от горьких дум блаженных мыслей о древней, неотчуждаемой немецкой земле.

Много, бесконечно много потерял немецкий народ в результате столь ужасного исхода войны. Великолепие старой империи сменилось руинами и развалинами. И тем не менее в эти годы глубочайшего унижения наша несчастная нация все же приобрела нечто важное: на упомянутой выше земле, такой чудесной в своей благословенной тяге ко всему светлому, такой богатой и гордящейся своими историческими традициями, началась подготовка к воссозданию единой, общей для всех немцев Германии. До сих пор этому мешали происки врагов. Однако недалек тот час, когда желание немцев объединиться исполнится.

Заключение

Моя многолетняя деятельность в качестве полномочного представителя германского Верховного командования при австро-венгерском Главном командовании придает моим воспоминаниям особый смысл и позволяет показать события в Австро-Венгрии более выпукло, чем это могли сделать авторы других немецкие публикаций. И я надеюсь, что мне удалось продемонстрировать происходившие в ней положительные и отрицательные явления в соответствии с подлинными фактами.