Четыре минус три

В фас. Нейтральное выражение лица. Не улыбаться.

Не улыбаться — это просто. Рассматривая фотографию, я удивляюсь тому, как мало нейтральности в моем нейтральном выражении лица.

Мумия-путешественница.

В поезде. Целое купе для меня одной! Слава Богу! Некоторое время я читаю «Тибетскую книгу мертвых». Теперь рассеянно наблюдаю смену ландшафта за окном.

Я еще не совсем успокоилась после утренней сцены. Слова Эльфи. Моя бурная реакция. Боль снова начинает медленно прибывать.

Нет! Пожалуйста, не надо! Только не сейчас. Никаких слез. Ничего не меняется от того, что я плачу. Мою семью слезами не вернешь.

Мои мысли начинают свой бег с самого сначала.

Я должна организовать себе помощь. Обращусь к психотерапевту. Найду специалистов, которые мне помогут уничтожить боль прежде, чем она уничтожит меня.

Кто может мне помочь? Ханна! Она много лет возглавляет Службу Клоунской Поддержки (SUPERVISION DER ROTEN NASEN) и практикует как психотерапевт. Я достаю из сумки мобильный телефон.

«Семейная расстановка — вот что было бы неплохо. При этом я могу пасть в объятия заместителя[9] Хели. А заместителям моих детей рассказать о том, как я их люблю. Там-то я и буду плакать. Там, где заместитель Хели будет меня утешать. Там, в присутствии заместителей моих детей, психотерапевта и всех прочих, — там все будет к месту».

Ханна не отвечает. Что рассказать автоответчику, в голову не приходит. Кроме того, в горле у меня — ком. В пейзаже за окном нет ничего для меня утешительного. А посему я закрываю глаза.

Воображение рождает картину. Это своеобразная расстановка. Я у Ханны, в той комнате, где она обычно проводит семинары. Со мной три человеческих существа без лица. Это заместители Тимо, Хели и Фини. В исполнении неизвестных. Моя фантазия группирует трех умерших вместе. Вдруг я слышу осаживающий меня голос:

«Ты больше не с ними. Ты не отсюда. Твое место с другой стороны. И там ты одна. Без них».

Я хочу сказать Хели, что я его очень люблю. Но беззвучный женский голос в моей голове противится этому. Более того, эта женщина напускается на заместителя Хели:

«Зачем ты это сделал?! Зачем?! Как же я тебя ненавижу!»

В ужасе я распахиваю глаза.

Что это? Разве я ненавижу Хели? Что с моей головой? Что она себе позволяет?

Ком, стоявший в моем горле, наконец разрешается слезами. Слезы текут по моим щекам, принося облегчение. Слезы лучше слепой ярости.

Нет, я, пожалуй, откажусь от расстановки.

Куда же запропастились мои носовые платки?

31 марта 2008 года. Вена

«День рождения не состоится».

Так мы решили — я и мои родители.

Их подарок будет заключаться в том, что они позволят мне не вставать и будут перехватывать телефонные звонки желающих меня поздравить. Я со своей стороны постараюсь прожить этот день как можно быстрее. Спать. Читать. Снова спать. Что же может быть лучше.

Во второй половине дня мой отец тихонько стучит в дверь.

«Там на проводе журналистка. Он непременно хочет с тобой говорить. Пожалуйста, ответь ей. Она названивает вот уже три дня подряд».

«А надо ли это?»

«Пожалуйста!»

Ну, ладно.

«Алло?»

«Госпожа Пахль! Как я рада вас слышать. У меня нет слов выразить вам мое восхищение вами. Я прочитала о вас статью с выдержками из вашего обращения по электронной почте. Может быть, вы согласились бы опубликовать его целиком в нашем журнале? То, что вы написали, — невероятно утешительно. Это, без сомнения, помощь и остальным скорбящим людям».

Помощь? Как это может быть? Написанное мною помогает людям. В то время как я сама недоумеваю, к кому же мне обратиться за помощью. Что касается помощи. У меня есть кое-какие мысли на этот счет…

Мне известен журнальчик, о котором идет речь. Они часто пишут об инициативах, помогающих выйти из кризиса. Таких, как «Женщины помогают друг другу». Это хорошо себя зарекомендовавшая контактная сеть.