Четыре танкиста и собака

– Вихура, – повторила девушка и неожиданно спросила: – А ты меня любишь?

– Я, Огонек, всех красивых девушек люблю. Так я устроен. – Он хлопнул ладонью по лбу. – И на все для них готов. Вот, хочешь? – Он вытащил из кармана шелковые чулки.

– Ой, ой… – прошептала Маруся и, вытерев о брюки ладони, подставила их под прозрачную паутинку.

– От всего сердца, бескорыстно…

– Нет, – вздохнула Маруся и решительно отодвинула подарок. – Объясни мне лучше, что должны сделать наши?

Вихура пожал плечами, завернул чулки в носовой платок и засунул обратно в карман. Он вытащил перочинный нож и лезвием для открывания консервных банок начал чертить на закопченной сажей стене, как можно понятнее объясняя чертеж:

– Здесь эта проклятая станция, которую мы утром брали и не взяли. Пока бьет наша артиллерия, фрицы спокойно сидят под толстыми накатами, а как кончится обстрел, начинают косить. Можно пройти через туннель. Он не охраняется, потому что в тех местах, где рельсы уходят вниз, все залито водой. Наши пройдут под водой сто метров и атакуют с тыла, а мы одновременно сверху – и тогда откроется путь до самого рейхстага.

– А если не пройдут?

– Возьмем! Даже если многие погибнут.

– И зачем это Янек выдумал?

– Потому что избранник судьбы.

– А ты остаешься?

– При тебе же разговор был, что саперу место нужно. Мне в танке душно.

– Ты не избранник судьбы?

– Нет, – твердо ответил Вихура.

Раздалась пулеметная очередь. Пули попали внутрь через окно и с неприятным свистом срикошетировали от стен. Пулей откололо кусок штукатурки с рисунком капрала.

– Панна Маруся, может, вы отдохнете? – робко предложил Юзек.

Она, казалось, не слышала его. Встала и пошла по ступенькам вверх. Юзек пошел следом, держа автомат наготове.

Огонек вошла в другую, такую же комнату, только менее разрушенную. Лажевский, который лежал, не снимая сапог, на диване, увидев ее, встал. Девушка машинально кивнула ему головой и направилась в угол комнаты, где у стереотрубы дежурил Шавелло.

– Я должна увидеть Коса, прежде чем они войдут в воду…

– Вот тебе раз! Ну, если «должна» и так срочно, то надо правдиво соврать что-нибудь, чтобы полковник разрешил.

Из-под брюха танка выполз Саакашвили, осторожно держа перед собой ладони, испачканные тавотом.

– Хорошо загерметизировал, – похвалил он Томаша, который возился с гусеницей, и обратился к Косу: – Машина готова, командир.

Янек, ничего не ответив, пошел проверять работу.

Края всех люков и отверстий танка были покрыты толстым слоем густой желтой смазки. Над башней торчала труба, доставая почти до перекрытий туннеля.

На стволы пулеметов и пушек были надеты брезентовые чехлы, обклеенные изоляционной лентой и тоже обмазанные ровным толстым слоем тавота.

Густлик подтащил щит из жести и с помощью Григория начал прикреплять его на специальных кронштейнах перед корпусом «Рыжего».

– Хороший бугай рогами проткнет, – скептически заметил Черешняк.

– Мы, Томек, коров обойдем стороной, а потому и бугай не прогневается.

– Фаустпатрон взрывается сразу при первом препятствии, – объяснил Кос.

Кос первый, а за ним и остальные мыли руки в бачке с керосином, а потом, присев на корточки на берегу залива, полоскали их в воде. По черной поверхности все шире и шире расходились радужные жирные круги. С каким бы удовольствием сбросили они с себя обмундирование и вымылись!

– Томек, что ты таскал в этом брезенте? – спросил Кос.

– Граммофон.

– Какой граммофон?

– Тот, который, царство ему небесное, замполит заводил. Если бы не взял, все равно пропал бы. А когда я стану заводить его, на всю деревню будет слышно.

Вытерев руки паклей, Кос оправил обмундирование и пошел к капитану. Павлов остановил его движением руки – он стоял у выкопанного саперами канала, бросал в воду щепки и, поглядывая на часы, высчитывал что-то на логарифмической линейке. Закончив расчеты, он поднял голову и улыбнулся.

– Машина готова, – доложил Янек.

– Начнем через четырнадцать минут.

– Почему не через тринадцать или пятнадцать?

– Так выходит по расчету. При таком стоке через пятнадцать минут в самом глубоком месте над поверхностью воды будет достаточно воздуха. При скорости три километра в час нам потребуется одна минута, чтобы добраться туда.

– А как на ней считают? – спросил Янек, показывая на логарифмическую линейку.

– Потом расскажу.

Из глубины туннеля донесся шум мотора, сверкнули фары, подъехал «газик». Подошел полковник.

– Смирно, – подал команду Павлов. – Мы готовы, через одиннадцать минут начнем выдвижение.

– В таком случае около полуночи доберетесь?

– Так точно.

– Хорошо ли будет виден взрыв?

– Надеюсь, – слегка усмехнулся сапер.

– Если в двенадцать не будет сигнала, начнем самостоятельно. Вольно.

– Вольно, – повторил команду Павлов.

Внезапно из темноты вынырнула Маруся и бросилась к Янеку.

– Привет, танкисты! – весело обратилась она ко всем членам экипажа.

– Не ожидали меня увидеть?

– Мы думали, что встретимся там, наверху, – сказал Саакашвили. – Соскучилась?

– Нет, я по служебным делам. Сержант Шавелло просил, чтобы вы медицинскую сумку взяли с собой.

– В танке все забито, больше ничего не втиснешь, – заворчал Елень.