Чингисхан

И снова Чингисхан молился, поднявшись на гору. Рашид ад-Дин описал для нас, как это происходило: «Он один, согласно своему обыкновению, поднялся на вершину холма, развязал пояс и набросил его на шею, развязал завязки кафтана, встал на колени и сказал: “О, господь извечный, ты знаешь и ведаешь, что ветром, раздувшим смуту, был Алтан-хан и начало распре положил он. Он безвинно умертвил Укин-Баркака и Амбагай-хана, которых племена татар, захватив, отправили к нему, а те были старшими родичами отца моего и деда [96], я же домогаюсь их крови, лишь мстя им. Если ты считаешь, что мое мнение справедливо, ниспошли мне свыше в помощь силу и божественное вспоможение и повели, чтобы с высот ангелы и люди, пери и дивы стали моими помощниками и оказывали мне поддержку!”. С полнейшим смирением он вознес это моление; затем сел на коня и выступил».

На четвертый день после молитвы Чингисхан объявил монголам, что небо обещало им победу.

Чжурчжени не осознавали опасности. «Наша империя как море, а ваша – как горсть песка!» – хвалились они. Но оказались неправы.

Чингисхан командовал стотысячной армией лучших монгольских войск и каждый из трех его старших сыновей – Джучи, Чагатай и Угэдэй – командовал своей армией, сопоставимой с отцовской. Перед этой лавиной не могли устоять никакие укрепления.

Цзинь обладала мощной армией, состоявшей из пехоты, вооруженной мечами и булавами, латной кавалерии и располагавшей передовой по тем временам военной инженерией: камнеметы, большие самострелы (тетиву натягивали 10 воинов), катапульты (взводили каждую 200 воинов), стрелявшие чугунными гранатами и ракетами, начиненными порохом. Инженеры Цзинь знали и умели использовать порох. Кроме того, в случае нужды Цзинь могла мобилизовать десятки тысяч крестьян. И все же это мощная армия проигрывала в борьбе с невежественными кочевниками. Даже военная инженерия армии Цзинь не помогла чжурчженям. Ничто не спасло империю Цзинь – ни пустыня Гоби, ни Великая Китайская стена, ни упорная оборона крепостей…

Причиной поражений чжурчженей в первую очередь стала необыкновенная боевая тактика монголов. Чингисхан располагал огромной армией – 95 туменов. Но очень редко в наступательных походах он использовал ее всю, помня, что и тыл нельзя оставлять незащищенным. Обычно для покорения врагов ему хватало несколько группировок по три-четыре тумена в каждой. Одну из этих групп войск возглавлял сам Чингисхан, а другие – его верные нукеры или сыновья.

Внезапность и маневренность считаются наиболее эффективными приемами монгольской военной тактики. Один-два-три тумена могли симулировать фронтальную атаку, отвлекая внимание противника, в то время как остальное войско заходило с флангов или с тыла и нападало внезапно.

К тому же Чингисхан любил вносить сумятицу в ряды противника, дезинформируя врагов о численности своего войска. По словам Джованни де Плано Карпини, военная тактика монголов была следующей: «Когда же они желают приступить к сражению, то располагают все войска так, как они должны сражаться. Вожди или начальники войска не вступают в бой, но стоят вдали против войска врагов и имеют рядом с собой на конях отроков, а также женщин и лошадей. Иногда они делают изображения людей и помещают их на лошадей; это они делают для того, чтобы заставить думать о большем количестве воюющих. Пред лицом врагов они посылают отряд пленных и других народов, которые находятся между ними; может быть, с ними идут и какие-нибудь татары. Другие отряды более храбрых людей они посылают далеко справа и слева, чтобы их не видали их противники, и таким образом окружают противников и замыкают в середину; и таким образом они начинают сражаться со всех сторон. И, хотя их иногда мало, противники их, которые окружены, воображают, что их много. А в особенности бывает это тогда, когда они видят тех, которые находятся при вожде или начальнике войска, отроков, женщин, лошадей и изображения людей, как сказано выше, которых они считают за воителей, и вследствие этого приходят в страх и замешательство. А если случайно противники удачно сражаются, то татары устраивают им дорогу для бегства, и как только те начнут бежать и отделяться друг от друга, они их преследуют и тогда, во время бегства, убивают больше, чем могут умертвить на войне.

Однако надо знать, что, если можно обойтись иначе, они неохотно вступают в бой, но ранят и убивают людей и лошадей стрелами, а когда люди и лошади ослаблены стрелами, тогда они вступают с ними в бой».

Восточное Ляо

К тому же Чингисхан умело воспользовался внутренними политическими противоречиями империи Цзинь. В состав государства Цзинь входили кидани – кочевой скотоводческий народ, память о котором сохранилась лишь в слове «Китай» [97]. Некогда они были самостоятельными, и их государство, называвшееся Ляо или Великое Ляо, процветало. Даже империя Сун платила киданям дань. Но в 1125 году после мятежа чжурчженей Ляо перестало существовать, а его территория стала частью государства Цзинь.