Чингисхан. Человек, завоевавший мир

Тоорил мобилизовал все силы для того, чтобы начать массированную кампанию против меркитов, пока к ним на помощь не пришли союзники. По некоторым оценкам, кереиты могли выставить армию численностью 500 000 человек. Хотя мы имеем дело с явным преувеличением, это было, без сомнения, большое и могущественное племя. Тэмуджин подключился к набегу Тоорила на земли меркитов. «Коалиция» переправилась через реку Чихой и на протяжении многих месяцев — вероятно, в 1180–1181 годах — вела кровопролитные сражения[237]. Детали — невразумительные и смутные; источники почти наверняка смешивают различные кампании Тэмуджина против меркитов, однако исход очевиден: сокрушительная победа Тоорила и Тэмуджина. Тохтоа-беки и его братья понесли тяжелые, если не фатальные, потери, им пришлось рассеяться и превратиться в партизанские банды. Они, вообще, могли бы полностью исчезнуть, если бы Тэмуджин, огорчая союзников, внезапно не вышел из борьбы, заявив, что у него слишком большие потери[238]

. В действительности Тэмуджин, уже вынашивавший планы завладеть всей Монголией, не хотел, чтобы кереиты наращивали могущество.

Бортэ вызволили, но обнаружили, что она беременна. Она была отдана в качестве награды Чилгер-боко, младшему брату умершего Эке-Чиледу (у которого Есугей и похитил Оэлун). Ее мать тоже подверглась унижениям: ей пришлось быть «женой» худородного меркита. Оскорбляло не сексуальное, а социальное осквернение. Используя, по описаниям, «разные методы» (пытки?), Тэмуджин выяснил имена всех трехсот налетчиков, казнил, забрал в рабство их жен и наложниц[239]. Беременность Бортэ очень тревожила Тэмуджина, и позднее он приказал придворным хронистам переписать историю. Рашид ад-Дин, арабский историк, приняв их пропагандистскую версию за чистую монету, сочинил легенду о том, что она уже была беременная, когда меркиты брали ее в плен. Согласно этой легенде, меркиты сразу же отправили Бортэ к Тоорилу, предлагая мирные переговоры. Когда Тэмуджин вышел из войны, советники Тоорила уговаривали его изнасиловать Бортэ в знак возмездия, а он отослал ее Тэмуджину. Вся эта история являет собой полнейший вымысел, нацеленный на то, чтобы скрыть позор Бортэ и незаконнорожденность ребенка. Даже «Тайная история» не решилась воспроизвести небылицу[240]

. Тем не менее ребенка Чилгер-боко, рожденного, вероятно, в 1182 году, Тэмуджин признал собственным сыном и нарек Джучи.

Одним из непредвиденных последствий войны с меркитами стало воссоединение Тэмуджина с другом детства Джамухой. Его давний приятель давно примкнул к Тоорилу по тем же причинам, которые привели Тэмуджина к вожаку кереитов, и, узнав, что Тоорил опекает Тэмуджина, вдруг вспомнил о побратимстве.

Джамуха, теперь уже предводитель джадаратов, тоже не раз попадал в трудное положение, как и его друг. В юности его похитили и поработили меркиты; он бежал, сформировал отряд воинов, но, поняв, что меркиты слишком могущественны, вызвался верно служить Тохтоа-беки, добившись прощения за прежнее «преступление» — то есть побег. Одним из условий альянса было предоставление права содержать тридцать персональных стражей. Необычайно сметливый, Джамуха смог войти в полное доверие к Тохтоа-беки, убедив его в том, что он умнее всех его советников (в чем он, возможно, был прав)[241]

.

Рашид ад-Дин показывает молодого человека в действии. Однажды Джамуха разглядел гнездо куропатки в высокой траве и тайно пометил это место. На следующий день, проезжая здесь же на конях с сановниками из ближайшего окружения хана, он сказал, что год назад видел гнездо куропатки, и ему интересно проверить, остались ли какие-нибудь следы. «Давайте посмотрим, сохранилось ли гнездо, а, может быть, и куропатка уже вывела птенцов», — предложил Джамуха с невинным видом. Меркитские сановники приблизились к указанному месту, и из травы вдруг вылетела куропатка, а в гнезде запищали птенцы. Сановники изумились: «Как можно запомнить неприметное место в траве и найти его через год!»[242]

Этой истории подивился и Тохтоа-беки. А фокус с гнездом был детской игрой в сравнении с coup de théatre

[243], устроенном Джамухой потом. Заметив, что стражники у шатра Тохтоа-беки расслабились, он подучил своих дружинников напасть на опешившего хана. Джамуха спокойно объяснил ему, что сделал это только для того, чтобы показать, насколько негодная у него охрана[244]. Тохтоа-беки, поняв, что с такой охраной его могли легко убить, осыпал Джамуху словами благодарности, но выразил неудовольствие, когда Джамуха потребовал подписать и засвидетельствовать грамоту, освобождавшую его от всех вассальных обязательств. В шатре назревал скандал. Джамуха сказал хану, что у него простой выбор: сделать то, что от него требуют, или умереть. Тохтоа-беки видел, что Джамуха не блефовал, и предпочел сохранить себе жизнь[245].