Читаем Чёрная кошка в оранжевых листьях полностью

Чёрная кошка в оранжевых листьях

«Обалдеть, сегодня узнала, как полутерьер соседки принимал роды у ее первородящей кошки. Пуповину котенку отгрызал, всех вылизывал. Работал акушером… Знала, что пес умный. Мы с ним со щенячества гуляем. Но чтобы настолько… Бесновался, когда она первого котенка потеряла в коридоре, нашел его и продышал, пуповину отгрыз. Обалдеть!»

ИЗ ПАПКИ «РАССКАЗЫ И РАССКАЗИКИ»

«…ЩИНЯТ И КАНИКУЛОВ…»

Вы представляете себе, как печальна пластика старого пиджака, одиноко висящего на спинке стула? Бережно сохранившего формы своего хозяина, его локти, плечи, спину…

Вот так вот стоял стул на сцене, а на спинке висел старый пиджак с оттопыренными навсегда карманами, пустой пиджак, без хозяина в нем… А потом вышел клоун, лохматый, с огромными круглыми влажными, как у тюленя, глазами. И стал творить чудеса с этим пиджаком — клоун его выслушивал, почтительно и настороженно, как маленький мальчик слушает отца. Он с ним прогуливался, взявшись за рукав. Он к нему прижимался доверчиво. И все зрители улыбались и верили, что это совсем не старый пиджак, это папа клоуна, сильный, уверенный, непобедимый… Потом клоун вешал пиджак на спинку стула и медленно уходил знакомой вихляющей независимой походочкой… Походочкой одинокого сильного и чуткого человека…

Такая походка могла быть только у одного мальчика в мире, только у одного… Это мог быть только Занкин, мой бывший одноклассник.

*

Вот что нам не нравилось всегда в летних каникулах, что полноценного отдыха все равно не получалось. А какой отдых, когда нависают эти ЛДЗ — летние домашние задания. Эти ЛДЗ являлись нам во сне и отравляли наш беззаботный летний отдых. Иногда ЛДЗ были вполне конкретными — сто задач по математике, список обязательной литературы, которую надо прочесть за лето, и гербарий. Ужас! Жуть! Этим высушенным сеном можно было обеспечить не одну животноводческую ферму.

Иногда ЛДЗ формулировалось как-то туманно, что-то вроде иди туда, не знаю куда, неси то, не знаю что. Например, первого сентября можно было приволочь какое-нибудь чучело или двоюродного дедушку, который Зимний брал, или старинную монету, правда, очень быстро исчезавшую из недр кабинета истории в неизвестном кармане.

Как-то мы с родителями путешествовали по Украине и заехали в село Морынци, как известно, родину Тараса Григорича… Шевченко, кто не понял, да. А там под окном ну такой роскошный калиновый куст рос — глаз не оторвать. И я, благословленная на воровство молчаливым участием моих родителей, стыдливо оглядываясь, варварски выломала довольно большую ветку калины, усыпанную красными ягодками, чтобы впоследствии засушить ее и преподнести музею кабинета украинского языка и литературы в качестве ЛДЗ. О, как здорово придумано было!

Я высушила эту ветку по всем правилам, наклеила на картонку и задумалась, как ее надписать. Папа предложил быть предельно честной и написать так:

«Ветка калины, стыренная в Доме-музее Тараса Шевченко».

Но мы с мамой решили дипломатично обойти нелегитимный способ добычи экспоната и надписали просто: «Ветка с калинового куста, растущего под окном Дома-музея Тараса Шевченко в селе Морынци». При этом ни на секунду не сомневаясь, что все поверят: да, эта ветка именно оттуда, а не, например, с дерева, растущего прямо в школьном саду. Ну наглость.

Скажу вам откровенно, сейчас бы я такого ни за что не сделала и детям своим не позволила. И глупо, и жестоко, и вообще…

Но тогда быстрое решение проблемы ЛДЗ перевешивало все.

Ветку благодарно поместили в застекленный шкаф в кабинете украинского языка и литературы, и фанаты Тараса бегали туда любоваться и благоговейно прикладываться дланями к моей картонке.

Через неделю калину съели. Кто-кто… А кто же еще?!

Занкин ел все, не потому что был голоден, просто других увлечений на тот момент в его жизни было мало. Он очень любил грызть мел, ел смолу с деревьев и одуванчики, да мало ли всего съедобного… А однажды прославился на всю школу тем, что за несколько минут сжевал целый чайный сервиз в натуральную величину, слепленный девочками на уроках труда из муки и соли, абсолютно несъедобный, раскрашенный гуашью, смешанной с молоком. Чайный сервиз на двенадцать персон с чайничком, сахарницей и молочником. И потом клялся, что сервиз был вкусный. Клялся, бил себя кулаком в грудь и ел землю, опять поел… Так что моя калина — это была райская закусь для луженого Занкиного желудка.

От ветки остался только жалкий скелетик, а ягоды, которые я так старательно высушивала сначала феном, потом под прессом, потом в песке, исчезли. Занкин схрумкал их на глазах у всего класса, войдя в историю школы как пожиратель музейных экспонатов.