Чёрная кошка в оранжевых листьях

Вчера видели с Чаком восхитительную картинку. Городок у нас маленький. Вот прямо по центральной дороге едет телега, лошадка такая резвая, красивая, рыжая, в гривку заплетены «чички», такие бубенчики красные из толстых шерстяных ниток, в телеге двое — тетенька в платочке, дяденька в зеленой шляпе. Едут неторопливо, разговаривают, останавливают лошадку и из одеяла достают… компьютер — процессор, монитор плоский жидкокристаллический и коробку с другими деталями, заносят в компьютерный центр, видимо, ремонтировать… Потом через некоторое время выходят, садятся в телегу и уезжают, опять же не спеша, спокойно переговариваясь… Прелесть. И солнышко, синее небо, желтые деревья…

* * *

А весна так далеко. У Брэдбери, по-моему, есть рассказ о людях, которые ездили по планете за весной. Где весна, туда и они. Вот бы мне так.

* * *

Есть такой мультик о дядюшке Ау, лесном человечке-коряге. Так вот, он вымылся, причесал космы, усы и бороду, надел постиранную драную шляпу, а никто его на новогодний праздник не позвал. Он сидит один в избушке и причитает: «Эх, такая вымытость пропадает!»

Вот так и я вечером. После репетиции пошла в салон, страшно сказать, как он называется — «Голгофа», потому что у них очень крутая лестница высокая. Но там хорошие ребята работают. Они из меня за несколько часов такую юную красотку сделали — а зачем? «Такая вымытость пропадает…»

* * *

Учительница знакомая вошла в троллейбус, с ней поздоровались ее бывшие ученики, взрослые уже ребята, студенты.

— Здравствуйте, Александра Николаевна!

Она ответила:

— Здравствуйте, садитесь.

* * *

Мое выступление прошло успешно, я немного переделала текст, включила внутреннее электричество и сорвала смех и аплодисменты. Правда, разве у меня бывает просто так? Перед самым выходом, когда я уже стояла в кулисах, мимо меня проходили музыканты из ансамбля старинной музыки. И гитарист своей гитарой порвал мне колготки на щиколотке. Пришлось мне пятиться, уходя со сцены. Выглядело это комично. И по-дурацки. Было весело. Гитарист преподнес мне громадную шоколадку с извинениями. Ну и правда, ведь не колготки же ему покупать…

* * *

Даня рассказывает мне: «Мы гуляли с Андрюшкой у озера и видели жабу ОСЛЕПИТЕЛЬНОЙ красоты».

* * *

Еще Данька сказал о ком-то: неначатое высшее образование.

* * *

Сегодня ко мне привозили пятилетнюю девочку. Я занималась с ней 45 минут. За это время она выучила английский алфавит и начала читать…

Мама ее говорит, что она ее, девочку, боится. Что девочка сама начала читать в три года.

Девочка мрачная, смотрит исподлобья…

Пошла в школу в первый класс, на втором уроке встала, собрала вещи и пошла к выходу. Ее спрашивают: «Ты куда?»

Она: «Домой. Мне скучно».

* * *

Вчера встретила лошадь. И мы с ней стояли. Она такая немолодая, уставшая, я тоже не в лучшей форме…

* * *

Мама пришла сегодня с рынка, рассказывает.

Дядька дотошно спрашивает у молочницы:

— Молоко свежее?

— Свежее, свежее.

— Правда?

— А как же… Вы ко мне всегда будете приходить, если возьмете разок. У меня очень хорошее молоко.

— Вечернее или утреннее?

— Утреннее, еще теплое…

— А жирное?

— Жирное-жирное, пробуйте.

— Та не. Я сам молока не пью… (И с гордостью.) Это мне для котика… Его зовут Дядя. Он молочко любит лакать. Я люблю смотреть.

* * *

Вчера и сегодня я просто гадкая. Даже огрызаюсь. Даже с собакой поссорилась. Он залез в укромное место и оттуда ворчит:

— Сво-о-о-олллочь… Я к ней всей душою, а она меня пну-у-ла! Пылесо-о-сом!

* * *

Начинается мое время — идут особенные дни. Когда кажется, что все впереди, что все можешь, что все прекрасное, созданное чьим-то воображением, обязательно существует где-то неподалеку, что все еще будет, и будет обязательно. Даже когда стоишь у зеркала, нравится то, что там видишь.

Такие дни наступают, такие дни… Попадаются хорошие книги, интересные фильмы, приходят хорошие письма. Дни такие, потому что такие дни.

* * *

Вчера у нас работал мастер, сегодня в 16.00 он тоже придет, такой хороший непьющий мастер, перестилает пол в прихожей, работает споро, припевая что-то на итальянском языке. Оказывается, он несколько лет работал в Италии и там научился работать, песни про феличиту петь и не пить. Начал он с того, что выключил все, что торчало из розеток, в том числе нижний телефон и компьютер, бормоча: «Зизимления, зизимления…»

* * *

Брожу по улицам, там, где частный сектор, рассматриваю гусей… Интересные люди они, эти гуси. Однажды рано утром к нам на крыльцо пришла гусыня. Откуда я знаю, что гусыня? Лицо у нее было тонкое, женственное, она волновалась и суетилась абсолютно как-то по-женски, мол, потерялась, а у меня там где-то дети… Она гоготала и хлопала крыльями. Кот Степанчик шипел, Чак лаял, но гусыня не уходила, мы были ее последней надеждой. И мы с Линой побегали по улицам, расспрашивая соседей, и нашли гусынин дом.

* * *

А только что ко мне приходили записывать в партию — ой, я так смеялась, так смеялась! Хотела с ними поговорить подольше, но они сказали, что у них план, — им сегодня надо еще сорок человек записать!

* * *