Чёрная кошка в оранжевых листьях

Я вот думаю: а зачем пишут анонимки? Из чувства справедливости? Ну нет же! Нет и нет. Причин несколько:

Из зависти, чтобы испытать злорадное возмездие, из чувства мести, чтобы укрепиться в превосходстве, чтобы почувствовать себя значительным и даже всесильным, держа судьбу человека на кончике своего пера.

Когда я оканчивала школу, на меня написали анонимку. Я сразу почувствовала себя значительной личностью — нет, ну наконец у меня определилось место во вселенной, — если обо мне написали подметное письмо, значит, я есть! Я выросла. Я личность, и у меня тысяча всяких качеств, которые кому-то нравятся, за что меня собирались наградить золотой медалью на выпускном школьном вечере, а кому-то — нет, кому-то, кто не захотел подписать свою фамилию под письмом, где было написано, что я — хиппи, двоечница, что мои родители собираются в Израиль, и что все тройки в школьном журнале были исправлены на пятерки путем подтирания верхнего хвостика и поворота оного в другую сторону.

На первый же экзамен — сочинение — приехал представитель облоно. С солидным портфелем. Он держал этот портфель так бережно, так нервничал, перекладывая его из руки в руку, так боялся с ним расстаться, что все — мои учителя, наш директор Тамара Васильевна, чтоб дал Бог ей еще много здоровья, моя мама, которая тоже работала в нашей школе, все поняли: она — там. То есть анонимка — в этом вот портфеле.

И все стали на него, то есть на портфель, охотиться. Да-да! Учителя решили: или сейчас, или уже никогда. Потому что анонимное эпистолярное творчество приобрело у нас в школе тотальный характер, и в конце концов, нужно было определить, кто. А как определить? По почерку определить. Ну, или по стилю печатной машинки.

Лев Алексеевич Бальбир приготовил высокочувствительный фотоаппарат и носил его по школе повсюду с собой в матерчатой сумке. Но проверяющий тягал свой портфель, как будто был к нему пришит. Однако случилось, он потерял бдительность, когда работы были уже собраны и подписаны, и его пригласили отобедать, чем Бог (то есть родители выпускников) послал, он засунул портфель под стол в учительской и пошел мыть руки. Ну смешно же было бы, если бы он потащил портфель в туалет.

Вот тут учителя поставили мою хрупкую интеллигентную маму на шухер, Владимир Иваныч, завуч, открыл портфель, достал оттуда папку, из папки достал еще одну папку, а из той, второй папки, достал анонимку. Говорят, что потом у этого Владимира Иваныча руки так и тряслись до самой пенсии. Все хорошо, и нервы подлечил, и спал уже хорошо, а руки так и дрожали. А мама у двери тихо попискивала — ой, ой, ой, быстрей… ой… быстрее-е-е-е-е-е-е-е-е-ей… И не представляла, что будет делать, если проверяющий явится раньше времени. Словом, нашли анонимку, сфотографировали ее… И всем даже скучно стало после этого… Как выяснилось по очень характерному почерку, анонимку писала одна из учительниц нашей школы. Хорошо, хоть ее в этот день не было, вот был бы номер… А потом все говорили: а я знал, я знал, а я догадывался, я всегда на нее думал.

А мы с мамой на нее никогда не думали. Она к нам в гости приходила. И всегда разговаривала со мной ласковым голосом и нежно приобнимала за плечи…

* * *

Ехали к морю, проезжали село Чавульки. Тетя в оранжевом жилете ритмично сильными уверенными взмахами косила траву. Дядька в таком же оранжевом жилете крепко, сладко и бесконтрольно спал в траве, обвив телом столб с надписью «с. Чавульки», поджав коленочки и подложив под щеку молитвенно сложенные ладошки. Женщина аккуратно обкосила вокруг спящего, ювелирно подрезая траву чуть ли не прямо под дядькой.

* * *

Поселок Знаменка. Домики с допотопными голубыми ставенками. Сарай-пивная, в дверь и из двери которого снуют дядьки. Надпись над дверью: «Кафе «Париж». Напротив в пожухлой траве на обочине стоит ларек. Вывеска «Dominus». В нем еле помещается беременная девочка лет четырнадцати, торгует сигаретами…

* * *

Мама сидела на вечере поэзии. Прекрасная актриса читала стихи сначала по своей программе, а потом ей стали присылать записки, почитайте это или то… И она опять с удовольствием читала. Пришла записка: «Почитайте «Демона» Врубеля».

Никто не засмеялся. Только мама хмыкнула.

Все записки с пожеланиями писала моя мама. А Врубеля прислал кто-то другой…

В зале сидели учителя и старшеклассники.

* * *

Линочка залила листья водой с целью развести тину и болото. Тина разрешилась целой стаей инфузорий туфелек. Половину инфузорий сожрал Арсений Петрович, за что получил по ушам. Он вообще с большим интересом относится к Линкиным исследованиям — съедает листики с демонстрационного стеклышка прямо из-под микроскопа. Линка изучает жизнь инфузории, ее стиль жизни, ее предпочтения, питание, интересы, симпатии… Говорит, что это ее новые домашние любимцы…

Н-да. Лина в науке пошла дальше. Даня пригревал на своей щуплой подростковой груди только жуков, крыс и лягушек.

ИЗ ПАПКИ «РАССКАЗЫ И РАССКАЗИКИ»

ЖМЕЛИК