Чёрная орхидея

Вокруг полно извилистых садовых дорожек, а массивное крыльцо дома украшено обилием крокусов и мальвы позднего цветения. Но рассмотреть пёструю растительность ближе мне не удаётся. Женщина сворачивает вправо и обходит строение, ведя нас на другую сторону двора.

Ещё издалека слышатся многочисленные звонкие голоса, поэтому наличие малышни самых разных возрастов не становится для меня сюрпризом. Там полным ходом идёт уборка довольно внушительного по объёму огорода.

Те, кто постарше, в возрасте примерно до четырнадцати, – заняты обработкой земли после сбора урожая на грядах. Те, кому с виду около семи-десяти, орудуют пластиковыми граблями и мётлами, убирая пожелтевшую листву и скошенную траву. Некоторые из младших возятся с ведёрками и совочками, относительно предоставленные самим себе, другие же просто банально носятся туда-сюда, играя в догонялки.

Рядом с детьми находится ещё одна англичанка в том же наряде, что и на Айрис. Женщина ещё старше, нежели первая. Она то и дело указывает, что делать, командным тоном, невольно напомнив тем самым настоящего генерала. Нет, не самой манерой раздачи команд. Уж слишком много гордости светится в её пристальном оценивающем взоре, пока она со своеобразным величием наблюдает за развернувшейся деятельностью.

Последнее, честно говоря, сбивает с толку. Я даже останавливаюсь, невольно засмотревшись на неё. К тому же сердце противно щемит от непонятной боли.

– На данный момент из воспитателей осталась только Джослин, – комментирует Айрис, заметив моё внимание, направленное на «местного генерала в юбке». – Ещё есть миссис Коллинз – наша кухарка. Но мы справляемся! – заверила поспешно, уловив хмурый взгляд Закери.

Мужчина, как и я, с интересом оглядывался вокруг и не спешил заводить беседу. Впрочем, чем он там занят, меня не особо интересует. Взгляд сам собой цепляется за девчушку с растрёпанными косичками, в паре десятков шагов от нас с завидным упорством раскапывающую гравий у края искусственной насыпи. Рядом с ней – пластмассовая лейка, за которой виднеется кучка сорванных полевых цветов. Очевидно, именно их она и собирается «посадить».

– Викки, – охает директриса и разводит руками, поджав губы в негодовании, как и я, заметив данное событие.

Но светловолосое чудо в ярко-оранжевом комбинезоне будто бы и не замечает оклика старшей. Наоборот, энтузиазм к раскапыванию ямки, горящий в серых глазах малышки, заметно увеличивается.

– Бесполезно… – качает на это головой «генерал в юбке».

Судя по понимающе-сочувствующему взгляду, направленному на девочку, становится очевидно, что оспаривать бесполезность занятия – совершенно невозможно.

Невольно улыбаюсь, глядя на неё. И подхожу ближе.

– Помочь? – интересуюсь, присаживаясь на корточки.

Викки замирает, нехотя переведя на мою персону прищуренный недоверчивый взгляд. Несколько секунд она придирчиво изучает меня, а после всё же кивает, возвращаясь к прежнему занятию. Поскольку другого совка рядом нет, то приходится испачкать руки. Впрочем, они «чистыми» и без того бывают редко, поэтому это никакая не проблема.

– Плативный Лодзел Маллоу их собилался выкинуть! – сообщает спустя некоторое время моя молчаливая собеседница, как только ямка для посадки цветов оказывается достаточно глубокой. – И зачем лвал вапсе? – звучит всё также шепеляво, но зато с искренним возмущением. – Они же погибнут… – продолжает грустно, однако через короткую паузу былое воодушевление вновь возвращается: – Но ничего, главное, их поливать чаще, тогда они вновь будут ласти и цвести, как плезде!

Как бы сильно моё подсознание ни стремилось поведать этой малютке с виду лет четырёх, что она жестоко заблуждается, на самом деле я лишь понятливо киваю ей в ответ и помогаю придерживать растительность в вертикальном положении, пока Викки ссыпает обратно в ямку гравий, смешанный с землей.

В конце концов, я сама последний год только и делаю, что лелею всем сердцем жалкую надежду на то, будто бы ещё в силах что-либо исправить… И вряд ли чем-то так уж и сильно отличаюсь от неё, учитывая окружающие меня обстоятельства.

– Ну, вот и всё! – торжественно проговаривает девочка, как только посадка полевых цветов завершена. – Тепель надо только поливать почаще!

Она радостно улыбается и хватается за лейку. Но эмоция быстренько соскальзывает с бледного личика. Воспитанница детского дома хмурится, глядя мне за спину.

– А тебе чего? – интересуется воинственно.

Вынужденно оборачиваюсь, сталкиваясь с насмешкой, светящейся в слегка обескураженном ультрамариновом взоре.

Оказывается, не все девочки без исключения в восторге от Маркуса Грина!

– Я пришёл за ней, – напоказ серьёзно кивает в мою сторону англичанин.

На бледном личике вспыхивает тень противоречия. Малышка по-прежнему хмурится, до побеления пальцев вцепившись в лейку. И явно не может решить, как стоит реагировать дальше.