Чёрная орхидея

Быть может, я плохо помню себя в подобном возрасте, но то, что вижу в ней, мне до боли знакомо. Очень трудно отпускать от себя кого-то, даже если и знаком с ним совсем ничего, но он уже что-то значит для тебя. Порой одиночество души толкает нас на воистину странные поступки.

– Я ещё приду, – произношу, аккуратно отбирая у девочки лейку.

Поливаю цветы, а заодно поочередно и свои руки.

– Велнёшься? – с заметным сомнением переспрашивает Викки.

Она изредка наблюдает за тем, чем я занята, но по большей части выказывает своё недовольство для Маркуса, сканируя того с демонстративным недовольством.

– Обязательно вернусь, – улыбаюсь, оставляя уже пустую лейку на садовой дорожке, и протягиваю девочке руку. – Договорились?

Я на самом деле собираюсь исполнить обозначенное. И уже неважно, будет ли то с согласия находящегося поблизости мужчины, или же его мнение в моей жизни уже не будет учитываться.

– Договолились, – с заметным облегчением выдыхает Викки.

Маленькая ладошка пожимает мою руку, скрепляя устное обещание, а я выпрямляюсь, ища взглядом Айрис. Женщина вместе с другой англичанкой заняты разговором с Закери. На нас они не смотрят.

– Почему бы тебе не пойти и не помочь другим? – предлагаю девочке.

Та, немного поколебавшись, кивает и направляется к остальным детям. Я же разворачиваюсь к Маркусу.

– Что? – интересуюсь невольно. – Теперь будешь шантажировать меня этим?

Судя по надменной ухмылке, украсившей его губы, и моим личным предположениям – ещё как будет! Только пока непонятно – каким именно образом. Да и зачем иначе он захотел бы, чтобы я здесь побывала в ином случае?

В «лучшие побуждения» что-то совсем не верится…

– Вряд ли это понадобится, – не считает нужным отрицать, хотя и не соглашается, а затем протягивает мне ладонь.

Тут в подсознании так и напрашивается жест «рукалицо», но на деле я цепляю равнодушную усмешку и беру брюнета за руку, позволяя ему вести меня вдоль садовой дорожки обратно к воротам детского дома.

– Как ты уже слышала утром, последний год для «AlsoppLine» был довольно кризисным, – припоминает верфь в снисходительном тоне. – Остаётся всего ничего до полного банкротства. Это место, кстати, тоже находится на балансе организации, которая теперь принадлежит тебе, – замолкает, предоставляя мне возможность оценить всю полноту грядущего коварства и эгоизма, а последующее так и вовсе звучит в форме ультиматума: – И если ты не подпишешь брачный договор, то тогда у меня не будет никакого стимула инвестировать в убыточное предприятие. В таком случае не только несколько тысяч человек останутся безработными, но и этих детей никто не накормит и не оденет. По крайней мере, лично я не знаю никого, кто мог бы захотеть позволить себе такую благотворительность.

Вот же… Сволочь!

– А с чего ты взял, что мне вообще есть до них дело? – отзываюсь презрительно. – Как и до той верфи… Ежедневно по всему миру умирают тысячи людей от мала до велика из-за голода или ещё какой-нибудь форс-мажорной х*рни! Всех всё равно не спасти. Да и альтруизмом я точно не отличаюсь! Так что ты не по адресу, Маркус. Мне плевать, – заканчиваю откровенным враньём.

Внутри моего сознания сейчас кипит настоящий вулкан, поэтому на былое равнодушие я просто больше не способна. А так… Хоть что-то.

– Хм… – следует задумчивое от Грина.

И только. Он больше ни слова не произносит. Даже после того, как мы оказываемся за пределами территории детского дома, а Маркус вынуждает меня сесть в его машину, после чего спорткар срывается с места с непозволительной скоростью. Брюнет вообще молчит всю дорогу, довольно убедительно делая вид, будто меня больше не существует. Я тоже не стремлюсь заводить диалог. Просто наблюдаю в автомобильные зеркала за двумя чёрными внедорожниками сопровождения, едва поспевающими вписываться в повороты, пока медиамагнат нарушает все существующие правила дорожного движения на пути к Лондону.

Глава 14

В просторном фойе здания, построенного специально для медиахолдинга Маркуса Грина собирается очередная толпа, но все как один расступаются, завидев персону миллиардера. Персонал службы безопасности почтительно здоровается с ним и бросает в мою сторону удивлённые изучающие взгляды, а англичанин тащит меня в сторону лифтов, не считая нужным отвечать кому бы то ни было взаимностью. Впрочем, судя по всему, каждый из местных тут давно привык к подобному высокомерию.

На верхнем этаже за нами увязывается парочка личных ассистентов, чьи персоны я уже имела удовольствие наблюдать за сегодняшний день не единожды.

– Мы подготовили рабочий кабинет для мисс Риверс, – сообщает блондинка, всё это время старающаяся подстроиться под размашистый шаг руководства.

Довольно рискованное занятие, к слову, учитывая высоту шпилек её дизайнерских туфель и узкую юбку-карандаш длиной ниже колена.