Чёрные такси

— Джулия, вы слушаете?

— Да.

— Скажите ему, мы согласны. Покупайте прямо сейчас. Он подтверждает согласие на продажу?

— Подождите… да, подтверждает.

— Хорошо. Скажите ему, что мы официально объявляем о сделке.

* * *

— Эрнст?

— Да, это Лаутеншюц. Кто говорит?

— Чарлз Бартон.

— Чарлз, вы очень некстати. Я катаюсь на лыжах.

— Извините за беспокойство. На бирже только что случилось нечто касающееся «Бурликона». По-моему, вы тесно связаны с этой компанией.

— Да-да. Что вы имеете в виду?

— «Юэлл» и «Фернивал» скупают его акции.

— Вы серьезно? Это что, рождественская шутка?

— Если и так, я подозреваю, что шутят над вами. Ну что ж, продолжайте вашу лыжную прогулку.

— Погодите, погодите… Доктор Манц, доктор Манц…

* * *

У Ханта состоялся короткий, но резкий разговор с шефом прокуратуры, а затем он был вызван к заместителю комиссара. Беседа была отнюдь не дружеская. Он надеялся, что будет достаточно простого сообщения для прессы. Заместитель комиссара не согласился. В связи с этим делом их всех ждут неприятности, но он хотел свалить все на Ханта. После полудня состоится пресс-конференция. Хант лично скажет журналистам, что улик для осуждения Салминена слишком мало и, стало быть, финн будет выпущен на свободу. Затем заместитель комиссара сообщил, что расследование убийства будет возобновлено под руководством другого офицера.

* * *

Джулия помчалась назад в Цюрих и умудрилась успеть на самолет. Терри привез ее в центр Лондона к половине второго. После первой встречи с Альбертом Остином они с Леном отстранились от банковских дел. Не участвуя в работе по сделке и не имея зацепок в расследовании убийства, Терри чувствовал себя пятым колесом в колеснице. Лен по крайней мере мог заняться уходом за Поппи. Теперь, когда сделка началась и деньги практически обеспечены, Лен думал о том, сумеют ли они уговорить Поппи поехать в Калифорнию или в крайнем случае даже напичкать ее успокоительным, чтобы она не отказывалась. Вряд ли. Насколько он знал свою дочь, как только действие лекарств прекратится, она задаст им по первое число. Грозная девочка откажется от американского лечения и скорее убьет себя, чем позволит им не выполнить обещание.

Он протянул руку и опять погладил ее по голове. Устав понапрасну спрашивать, она закрыла глаза и задремала. Лен взял пульт дистанционного управления и убавил громкость телевизора.

* * *

Биржевая битва перекинулась в СМИ. Газеты, телевизионные станции, радиокомпании осаждали Остина и Куилли. Дитера Манца и Эрнста Лаутеншюца тоже засыпали звонками, когда они сломя голову вернулись в Цюрих. Прежде всего им необходимо поговорить с Герхардом Мюллером и главами двух других крупнейших акционеров «Бурликона». Но никто из них не отвечал.

Эйнштейну больше нечего было делать в «Макфарланз». Он прогулялся по улицам, наслаждаясь холодным утренним воздухом, а потом направился в библиотеку университета. Прошлой ночью он одолел начальный курс японского языка. Теперь у него было три часа на освоение среднего уровня, а потом — обед в «Кику».

* * *

— Я возьму темпуру[10] и пиво «Сантори». Как вас зовут?

— Юми.

— Ханако сегодня здесь?

— Да, вон она, в пурпурном кимоно.

— Я могу с ней поговорить?

— Конечно, но она плохо говорит по-английски.

— Ничего. Попросите ее подойти сюда. Спасибо… Здравствуйте. Ханако сан дэсука?[11]

— Хай.

— Я из полиции, из кэйсацу. Вы были здесь восемнадцатого ноября? Юичидацу но юхачиничи?

— Хай.

Она нервничала и бросала тревожные взгляды на управляющего, который занимался шумной компанией новых посетителей. Эйнштейн продолжал:

— А Чарлз Бартон тоже был здесь в тот вечер?

— Хай.

— Он выходил из ресторана за время ужина?

— Ии-э. Нет.

— Вы уверены?

— Хай.

Опять нервные взгляды. Если это правда, то какого черта она так дергается? Эйнштейн поднажал еще.

— Если вы не скажете мне правду, то сядете в тюрьму. — Он сложил запястья вместе, как бы намекая на наручники. — Кэймусо ни ику-дзо! Говорите все, что знаете. Дзэнбу осиэро![12]

— Управляющий не хотеть плохо. Мистер Бартон очень хороший клиент.

На ее глаза навернулись слезы. Теперь и управляющий заметил их и поспешил на выручку.

— Быстро, — прошипел Эйнштейн. — Хайаку.

Она еще раз всхлипнула и наконец сказала:

— Мистер Бартон не выходить. Дэмо карэ но отото-сан ва сото э декакэтэкитано.[13]

— Господи Иисусе.

В этот миг подбежал управляющий, сердито посмотрел на Эйнштейна и отослал бедняжку Ханако на кухню.

Забыв уплатить, Эйнштейн бросился вон из ресторана, на ходу вытаскивая телефон.

— Лен, ты где?

— С Поппи, смотрю новости.

— Девушка говорит, что Чарлз Бартон не выходил из ресторана, но его брат Гай выходил. Его опять показывали по телевизору?

— Должны показать с минуты на минуту. Интервью перед вылетом в Марокко… как раз начинается. Я прибавлю громкость.

— Лен, не надо. Просто запиши на видео.

— Постараюсь… Как эта чертова штука работает? Поппи, что надо делать?.. Есть, Эйнштейн, записываю.

До Эйнштейна донеслись ответы Гая Бартона: