Чёрный горизонт

Ровное гудение доносилось сверху, не со стен и башен крепости, не с крыш городских домов, а с неба, от низких облаков. Меня замутило — неужто новая, невиданная прежде напасть? Похожий звук издаёт аппарат огнеметания взрослого дракона, в этом случае от столицы княжества и головешек не останется!

Нет, ошибаюсь. Это ж турбины атмосферных челноков! Удав припожаловал? Да быть не может!

— Гвардия Небес, — закаменев лицом, сказал пан Барт, развеяв мои надежды. — Только этих ублюдин здесь не хватало!

Всё правильно, я рассмотрел четыре тени с топовыми огнями по бортам. Карательный отряд Совета Первых, гроза и ужас Меркуриума — постоянные обитатели планеты относятся к Гвардии как к возмездию свыше, явлению почти мистического характера, но я отлично знаю, что управляющие челноками добры молодцы проходили курс обучения на Юноне, круг обязанностей самый широкий, полномочия ещё шире.

Запросто сотрут город с лица земли, такое уже случалось! В меньших масштабах, но случалось — абстрактным гуманизмом гвардейцы не отягощены, чувствуют себя абсолютными хозяевами планеты. Ещё бы, за спинами Гвардии стоит Первое Поколение, над Дольни-Краловице порхают охранители и церберы, призванные ликвидировать в зародыше любую чрезвычайную ситуацию. Именно они уничтожили первый «очаг заражения» в северной Готии несколько лет тому назад — предполагалось, что Университет столкнулся с невероятной случайностью, «прорыв» был обусловлен холодной зимой, непредвиденной сезонной миграцией существ и прочими обстоятельствами, над которыми центры наблюдений не властны. Врать не буду, Гвардия тогда серьёзно помогла.

Нет, Совет Первых не может отдать приказ об уничтожении крупного города в самом сердце материка, на пересечении торговых путей! Исключено, это грозит серьёзнейшими последствиями, рядом с которыми мятеж Риттера фон Визмара покажется мелкой уголовщиной. На Меркуриуме хватает недовольных, напряжение растёт — дворяне не обратят внимания на сожжённые деревни простецов, но если погибнет много благородных (а в моравской столице их восемь тысяч, да ещё студиозусы с других планет!), каждый поймёт, что его жизнь и ломаного гроша не стоит.

Челноки несколько минут покружили над городом, спускаясь очень низко — едва не задевали стабилизаторами колокольни храмов. Затем поднялись выше, описали широкий круг, выстроились квадратом и исчезли в облаках, сверкнув напоследок несколькими плазменными «молниями». Полагаю, отыскали подлежащие обязательному уничтожению воздушные цели — вспомним о гарпиях или каттаканах…

Я подумал, что пан Щепан, находящийся в ситуационной комнате центра наблюдений и обладающий возможностью напрямую связаться с Советом Первых, надавил на все возможные рычаги, чтобы не допустить непоправимого — так просто Гвардию Небес по тревоге не поднимают, они направлялись сюда с намерениями, о которых и думать не хочется.

— Улетели, — констатировал младший барон Барт. — Мы задерживаемся, пан Николай. Люди напуганы, долго не выдержат. Давайте поскорее… Куда сейчас?

— К святой Маргарите. — Я вытянул руку, указав на две готические башни кафедрального собора, подсвеченные сполохами огня. — Прорвёмся, господин десятник!

— Конечно, прорвёмся!

* * *

Основная функция государства, начиная от самого примитивного до высокоразвитого и демократического — защищать своих подданных от любой опасности. От преступности, от вооружённого противника-иноземца, от эпидемий, голода, экономических потрясений и так далее, и так далее. Государство, не способное обеспечить порядок, нежизнеспособно, оно мгновенно теряет уважение и поддержку, в результате чего общество отвергает несостоятельную форму государственного устройства и начинает спешно искать тех, кто сможет вернуть уверенность в завтрашнем дне и гарантировать необходимый минимум безопасности. Как говаривал какой-то древний политик, когда верхи не могут, а низы не хотят, жди потрясений.

Борис Валентинович верно рассудил: чем хуже обстановка на Меркуриуме, тем больше появится недовольных, готовых принять любую внешнюю поддержку, лишь бы их избавили от постоянной угрозы. Ещё в начале нынешнего лета грядущую катастрофу предвидели единицы вроде принца Вильриха фон Зоттау, но ранним утром 22 августа я впервые услышал примечательные слова от обычного служаки, прежде мало задумывавшегося о высоких материях.

— Так дальше жить невозможно, — вполголоса сказал младший барон Барт, десятник гвардии его светлости князя Якуба. — Надо что-то делать, менять, начинать бороться. Если мы будем сидеть бездеятельно, нас разорвут свои же… Неужели нет никакого выхода?

— Есть, — отозвался я. — Сами мы не управимся, это ясно как день. — Церковь, армия, дворянское ополчение бессильны, алхимиков слишком мало. Гвардия Небес? Они, скорее всего, не станут вмешиваться. Надо звать на помощь.

— Кого? — вздохнул Барт. — Кстати, моё имя — Богуслав. Богуслав фон Барт, к вашим услугам, пан Николай. Мы ведь ночью не представились так, как установлено правилами этикета…

— К чёрту этикет…