Чёрный и синий

— Детали не имеют значения. Скажу одно, мы оба согласились о принятии некоторых мер безопасности. Мы не вторгаемся на территории друг друга… и не убиваем членов противоположного племени. Мы также поклялись делать все возможное, чтобы минимизировать риск разоблачения друг друга перед людьми… даже если это означает пожертвовать жизнями.

— С чего бы им рисковать? — спросила я. — Если вы и ранее воевали с ними, с чего им сейчас ставить перемирие под угрозу?

Он пожал тем же плечом.

— Говорю же, Мири… это не тот поворот, который я предвидел, определённо не так скоро. Я знаю, что их лидерство не в восторге от количества видящих в этом мире на данный момент… возможно, это связано с этим. Или, возможно, им на ум пришло что-то другое. Возможно, у них сменилась власть, или же произошла внутренняя размолвка по поводу того, как быть с «угрозой видящих». Что-то могло вызвать риск разоблачения перед людьми. Они страшатся этого не меньше нас… хотя и по немного другим причинам.

И вновь он посмотрел на меня.

— Или, возможно, это смешение рас, Мириам. Они определённо увидели бы в этом угрозу. Даже те, кто придерживается умеренных взглядов.

Я медленно опустила пистолет.

— Где он? — спросила я. — Куда они забрали Блэка?

— Я не знаю.

— У тебя есть способ выяснить?

— Я работаю над этим, Мири. Обещаю тебе, я работаю над этим.

— У тебя есть список мест, откуда они работают?

Он покачал головой.

— Нет. Ну… список есть,

но он такой длинный, что боюсь, практически не имеет ценности.

— Блэк знал об этом? Об этой другой расе? Вашем перемирии?

Нахмурившись, Счастливчик медленнее покачал головой, задумчиво поджав губы.

— Честно говоря, я так не думаю, Мириам. Я определённо не говорил ему, и он никогда не упоминал это при мне. Часть перемирия заключалась в том, чтобы не делиться этой информацией ни с кем в наших рядах, кто ещё не знает об этом. Если он никогда не говорил на эту тему, я вынужден был предположить, что он не знал.

Я нахмурилась. Я была куда менее оптимистично настроена относительно откровенности Блэка на эту тему, чем мой дядя. Но я не озвучила это вслух.

— Что они скорее всего будут с ним делать? — спросила я.

Он покачал головой, раздражённо щелкая языком.

— Я честно не знаю. Некоторые из их людей хотят полностью

уничтожить видящих, Мири, но они явно потрудились, чтобы заполучить его живым, так что мне кажется крайне маловероятным, что они его убьют, даже после допроса. То, как они его захватили, говорит мне, что они по какой-то причине намереваются его удерживать. Иначе они бы так не утруждались заметанием следов.

Настороженно наблюдая за моим лицом, и, возможно, увидев что-то в его выражении, он продолжил более осторожно.

— Чего бы они ни хотели, это не хорошо для нас, Мири… или для него. Большая их часть видит в нас животных. Или, по меньшей мере, чужеродных вторженцев, угрозу их существованию. Некоторые видят в нас естественного биологического врага, которого нужно уничтожить. И все же другие из их вида видят в нас скорее… — он нахмурился, его лицо выражало столь глубинное отвращение, что я невольно посчитала его подлинным. Он выдохнул с ещё большим отвращением. — …Еду.

— Еду? — я уставилась на него.

— Более того, деликатес.

Я почувствовала, как мои челюсти вновь напрягаются.

— Ты что, блядь, несёшь? Они едят видящих?

— Это известный факт, да, — мой дядя удержал мой взгляд, глаза смотрели с холодной злобой, хотя в голосе все ещё сохранялось то отвращение. Изучая мои глаза, он отмахнулся от моего, должно быть, недоверчивого взгляда. — К счастью, большая часть их руководства, по крайней мере, те, с кем я заключал перемирие, видят наше существование в более замысловатом плане. Однако даже самые рассудительные из них видят в нас дополнительную угрозу разоблачения и не полностью верят, что мы сдержим свою часть сделки.

Все ещё всматриваясь в моё лицо, он мрачно продолжил.

— Как и мы, они превыше всего страшатся разоблачения перед человеческой расой. Веками… если не тысячелетиями… они шли на колоссальные меры, чтобы избежать идентификации. Они видят в этом первостепенную угрозу своей цивилизации и продолжительному существованию.

— И что ж они, блядь, такое, дядя Чарльз? — спросила я. — Ты собираешься мне сказать? Или так и дальше будешь плясать вокруг да около? Они экстрасенсы, как мы?

— Нет, — он покачал головой, поджимая губы и как будто обдумывая собственные слова. — Ну… не совсем.

— Не «совсем»? Что это значит? — переспросила я.

Какая-то часть меня все ещё не могла переварить ничего из его слов.

Ещё одна раса? Нечто, развивавшееся параллельно с людьми? Что, черт подери, это значит? Они выглядят как мы? И если они не экстрасенсы, есть ли у них другие сверхъестественные способности? Блэк сказал, что на той другой версии Земли существовало несколько задокументированных телекинетиков, хотя они были столь редки, что граничили с мифами.