Чёрный парад

— Ты остановила меня, чтобы помолчать? — взгляд Дара резко изменился, словно он сам поймал себя за постыдными эмоциями и поспешил накинуть привычную маску превосходства и раздражительности.

— Нет, чтобы взять с тебя обещание. Что бы ни случилось… что бы ни случилось, Дарлан Бурхардингер, поклянись благополучием Мертвоземья, что останешься на стороне короля Александра Гранфельтского. Что поможешь ему обрести власть, что… что ты его не бросишь.

— Не уверен, что это обещание я смогу выполнить. Видишь ли, Иделаида: план поменялся. Мои люди отправятся в город, в Посмертье пойду я один как лучший отвлекающий маневр. Да и кому, как не мне, идти через Посмертье? Я много раз там был, справлюсь.

Ответ едва не сбил с ног: что значит, план поменялся?!

— Дарлан!

— Скоро увидимся, Ида, — и он ушел.

Хотелось бы разозлиться, но я так устала… так смертельно устала от всех этих интриг, перипетий, странных снов и решений, что только вздохнула. Может, Дарлан и прав, может, он даже знает, что делает. Трудно выполнить невыполнимое, но он хотя бы пытается.

Впору удивиться витиеватости предсказания, ведь без него… без него я вообще могла не выжить. Кажется, я родилась не самым здоровым ребенком, до которого не было дела родной матери, возможность выживания стремилась куда-то вниз, ближе к Посмертью. И без предсказания я бы там и оказалась, причем очень давно. А тут выросла и наворотила дел, а чтобы все исправить… все верно, необходимо отправиться в Посмертье. Кто-то там, глубоко внизу, тот еще юморист.

Скомканная записка Дарлана информативностью не отличалась, всего несколько строк, написанных спешно и криво. Дарлан настоятельно требовал верить Иделаиде Морландер и рассказать ей все.

Памятуя об указании уходить из дворца, я в очередной раз переоделась в простое платье и спрятала волосы под платком. Посмотрела в зеркало: серость серостью, ничего примечательного. Сколько таких лиц на городских улицах? Великое множество.

Церу ждать пришлось долго.

За это время глаза привыкли к темноте. Поначалу меня клонило в сон, но я старалась держаться, много думала о всяком. В основном об Александре и том, что произошло. Теперь, в темноте, это казалось выдумкой, фантазией воспаленного воображения. Или кошмарным сном. Потому что я не могла ворваться в спальню короля и ударить его по голове! Спящего. Не могла при этом не сомневаться, только действовать. Но я все это сделала, точно зная, что по-другому никак. Я не сомневалась.

Потому что Актер, кажется, вообще лишен сомнений.

Как и раньше, он прет напролом, уверенный, что ни одному пророчеству с ним не тягаться. Где слово Мертвой Земли, а где сам Актер? Земля мертва, а он живее всех живых и все может исправить. И это знание не ново, я давно поняла, как мыслит и действует Хал. Вот только сейчас в его руках буквально одни козыри. В картах Хал тоже хорош, и он никогда не жульничал. Когда-то мы играли часто, на вечеринках в его театре, и Хал всегда оставался в лидерах. Легко и играючи, словно он везучий сукин сын, вот только не было там везения. Актер умел считать и свои козыри зарабатывать.

А Дарлан, с другой стороны, умеет жульничать. И сейчас у них разыгрывается партия: карточный гений против талантливого жулика, у которого на первый взгляд ни одного козыря. Да, есть я, но это так… то ли лишняя карта, от которой не избавиться и сопернику не скинуть, то ли запасной игрок за спиной, из раза в раз подсказывающий противнику. Как и Александр, который тоже не совсем козырь. Вот и получается неравная битва.

Странно сводить все к картам, но они как нельзя лучше отражали ситуацию.

Когда-то меня напугали чужие армии в Аллигоме, но сейчас я понимала, что это лишь зрители. Массовка, которую не стоит воспринимать всерьез, ведь основные игроки на первом плане, и они слишком хороши, чтобы звать в игру посторонних. Чужакам можно только смотреть и хлопать. И принимать дары, будь это сосватанные за их королей принцессы, или широкие жест с уменьшением налога. И в зрительских рядах неизбежно поднимется паника, ведь в итоге каждый сам за себя. Каждому своя шкура ближе.

— Иделаида Морландер?

Прозвучавший в темноте голос заставил вздрогнуть от неожиданности. Я пришла ради встречи со скельтой Церой, но совсем о ней забыла, пока сидела и размышляла о карточных играх и игроках, о долгах и подачках. И даже не успела дойти до философии старика Лу, надо же, как увлеклась…

— Дарлан просил передать, — я встала и протянула женщине записку. Церу я уже встречала и даже в темноте легко узнала. Облаченная в светлые одежды Храма, она словно светилась всей сверхъестественной силой, коя приписывалась скельтам. Записку она взяла длинными пальцами, на которых переплетались причудливые узоры, ставшие частью кожи. Такие, я знала, прятались и под светлым балахоном, расползались по всему телу, символизируя уникальную связь с Мертвой Землей и ее голосом. А еще с кровью Гранфельтских.