Численник

А еще как будто лихорадкойбьет примерка страстная костюмов,платьев, туфель, шляп, браслетов, сумок,воздуха чужого кражей сладкой.Вещь в себе и на себе вещицавеществом заветного творенья,ритмы, рифмы, мифы, повтореньяс блеском предлагает продавщица,тайные квартирки отпирает,зеркалами ловит отраженье,на плите кипит воображеньеи мороз по коже подирает.Модное лицо сменяет образ,образок серебряный старинный,

оплывают свечи стеарином,умирает восхищенья возглас.Философский камешек в браслетевыпадает на пол из картинки.Ленты, шляпы, кружева, ботинкиобморочно виснут на скелете.

«Позвонила судьба и на ломаном русском…»

Позвонила судьба и на ломаном русскомсообщила: вам выпал ваш обратный билет.И толкнулось шестым окончательным чувством,что отъезд неминуем и выхода нет.На листе ожиданья еще значилось время,еще значил остаток пребыванья в любви,на листе убыванья уже значилось бремя,и закушен до крови рот, родной по крови.

Русское письмо

Вот наши новости: кобыла сдохла,лихие рысаки промчались мимо,привычка с Вами близко жить иссохла,как и любить, и Вами быть любимой.Последний Ваш заезд почти напрасен,ездок не в форме, публика скучает,хоть был когда-то жар сердец прекрасен,все ставки сделаны, а выигрыш случаен.Рак, свистнув на горе, с горы свалился,переменил на красный цвет зеленый,он у подножья в кипятке сварился,а прежде был живой и изумленный.Прощайте же.

Что за потеха – иносказательные речии шутки там, где не до смеха,где каждый вечер, каждый ве…Письмо на этом обрывалось.Все, что читало, обрыдалось.

«А она гуляла пешком одна…»

А онагуляла пешком одна,в то время, как остальныегуляли в автомобилях,и это была не ее страна.Она,а не они,подавляя чувство вечной вины,одна ходила пешком,

согреваясь в тепле чужоми вспоминая сны.Онадумала, что молода,и думала, что хороша,а была немолода и нехорошаи не имела за душой ни гроша.Онавернется в свою странуи улыбнется тому одному,кто думал, что она молодаи не перенесть без нее холода,вот беда.

Кэрол Айспергер