Число начала

Взгляд мерцающих желтых глаз переменился. На мгновение показалось, что сейчас она вцепится своими длинными клыками в мою шею. Хотелось забыться, убежать, умереть, сделать все, чтобы спастись от ее укуса. И все же я с надеждой встретил взгляд Катрины, отчаянно цепляясь за последние осколки разбитой рациональности и думая, что наемница все объяснит, опровергнет выдумку фантазии, подтвердит, что вампиры это фольклорный миф. Ведь всего этого не может быть в реальности.

Но она холодно произнесла:

— Вампир — это лишь слово, которым вы объясняете нечто непостижимое для вас. Мой лик же значит много больше. Ровно как и то, что скрывает этот лик. Это слово, всего лишь единица языка, служащая для обозначения великой тайны, хранимой столетиями. Смысл же безграничен, и берет начало в познании добра и зла, в первородном грехе, в свободе выбора и оканчивается простыми и понятными людям вещами. Голодом, похотью, выживанием. Поэтому — нет, Марк, я не вампир. И — да, я та, кто ты подумал

.

Я обессилел. Перестал вырываться, забросил все, что делало меня живым, и был бессилен отвести или закрыть глаза. Не осталось ни капли надежды. От Катрины невыносимо пахло кровью, и кровь стекала по ее округлому подбородку, грозясь залить мне лицо.

— Тише. Тише. Соберись, Марк… успокойся и соберись, — неожиданно заговорила Катрина вновь. Ее голос стал нежным, заботливым, и настолько, что в подобную нежность и заботу невозможно было поверить. — Сейчас сюда придут люди, славящиеся своим умом и коварством. Они опасны для нас, ибо они могут подозревать, кто я. И нужно им то же, что и мне. От тебя зависит будущее. В твоих руках судьба эпохи! Судьба, которую тебе даже не дано постичь! Успокойся. Я знаю, как ты напуган. Но наши гости не должны понять подвоха. В любом историческом событии, повлиявшем на жизнь человечества, будь то Великая Французская Революция, война за независимость в Америке или Вторая мировая война, мы найдем следы тех или иных тайных международных обществ, тесно связанных с мистицизмом, оккультизмом и древними религиозными течениями. А те люди, которые должны прийти, представляют интересы одного из самых могущественных тайных обществ ныне существующих. Остальные организации просто меркнут в сравнении с ними. Ты не воображаешь себе, как все нынче шатко. Эти люди опасны, главным образом, для тебя, а уж потом для меня, потому что в худшем случае мне придется пролить гораздо больше крови, нежели предназначалось — это мне по силам. Тебе же придется проститься с жизнью, ежели дашь им повод для сомнений. Я могу искать открытие день, могу неделю, годы, могу позволить себе раны и переломы, Марк. А вот для тебя это непозволительная роскошь! — она внимательно посмотрела своими холодными бездушными желтыми и обрамленными черным кольцом глазами в мою душу и с теплой опекой добавила: — Я говорю это все потому, что хочу помочь тебе выжить сегодня. Прими этот дар.

Наступила гулкая тишина.

— Нет, — осторожно сказал я, — ты это говоришь потому, что хочешь скорее добраться до чертового числа

, и считаешь, что я могу вывести тебя на него! — я отдышался, приводя свои нервы в порядок и борясь со жгучим желанием отвести взгляд от щелок ее зрачков. — Что ж, я соберусь в кучу и постараюсь помочь тебе найти это число, ведь только так у меня появится шанс на спасение. Верно?

Катрина кивнула в ответ.

— А для начала я постараюсь помочь, Катрина… помочь обвести вокруг пальца гребанных оперативников.

Катрина пристально вгляделась в мое лицо, удовлетворенно кивнула и поднялась с меня.

— Умница, Марк.

[1] Мизкреация — извращение создания

Глава 9. Новая кровь

Он не мог добиться от них никакого отклика, никакой помощи. Они не замечали его. Они точно умерли

Дж. Лондон

Возможно, не прошло еще и минуты, а возможно минул уже час. Время умерло для меня. В мозгу проносились события прежде показавшиеся мне странными и необъяснимыми. Теперь они обрели для меня некоторый, пусть и безумный, смысл.

Я смотрел в пол перед собой, согнувшись на диване, не в силах сдвинуть взгляд. Этот ужасный момент растянулся навечно. И хотя время умерло, оно не перестало быть для меня врагом. Те люди, оперативники, прислужники иллюминатов, так и не пришли до сих пор. Чем дольше я ждал их появления, тем сильнее чувствовал, что грань, за которой я уже не сумею контролировать себя, подступает все ближе, подобно осыпающемуся краю пропасти. Я не должен пропускать наружу свой страх, но яд безумия сжигал все мои силы. Немая паника душила, и страх становился все сильнее. Сильнее, чем моя власть над ним, сильнее, чем сила моего самообладания.