Чистилище. Книга 2. Тысяча звуков тишины (Sattva)

Шура же настойчиво наклонял своего подопечного к приготовлению пищи. И когда тот неумело тер на терке морковь или свеклу, пытался шинковать капусту, подбадривал его, предлагая думать об этой пище как о величайшем благе, помогающем избавиться от недуга, вкладывать в приготовление всю душу.

– Тогда только пища превратится в Божий дар, в эликсир жизни, наполнит твой организм исцеляющей силой, – подмигивал Шура шалеющему ученику.

– Кто тебе сказал, что это и есть то, что нам нужно?! Люди ели мясо веками, веками птицу держали, яйца использовали…

– Хорошо, дай-ка я попробую тебе втолковать. Человек – единственное существо, которое готовит себе пищу. И он же – рекордсмен по количеству болезней. Ты видел столько одновременно больных косуль в лесу, или волков, или белок, или ворон, или еще кого-нибудь?! Запомни: только в живой пище – жизнь. А по поводу: «Веками ели мясо…» Так я тебе вот что скажу: мясо, разлагаясь в желудке и кишках, образует гной! Раньше животных, по крайней мере, убивали, но не мучили. Сегодня же животные и птицы скучены настолько, что задыхаются, их кормят таким образом, что и мясо становится полусинтетическим, тогда и опасность от всего этого увеличивается на порядок.

Лантаров потупился, не зная, что ответить, – он никогда не задумывался о таких вещах.

Однажды он взорвался совсем по другому поводу: в процессе монотонного растирания овощей порезался до крови.

– Слушай, Шура, ведь у тебя бывают деньги, почему бы тебе не купить обыкновенный блендер на смену этой допотопной терке?

– Не стоит все доверять машине, – ответил тот спокойно, улыбаясь глазами. – Пищу необходимо заработать, потому человеку есть смысл прикладывать усилия. Хотя бы иногда.

– Да какие усилия, на… – Лантаров выматерился, засунул порезанный палец в рот и стал усердно, по-детски зализывать ранку языком.

– Замечал, почему у бабушек все всегда вкусное? – перевел разговор Шура. – Потому что с душой готовят, передают пище свою энергетику.

Лантаров вытащил палец и, внимательно разглядывая его, отреагировал на высказывание Шуры:

– И ты веришь в эти сказки об энергетике, заговорах всяких, приворотах?

– Это ты зря, – возразил Шура. – О заговорах тебе ничего не скажу – не мое поле деятельности, но древняя тибетская медицина зиждется на воздействии на энергетические каналы человека, которых у него семьдесят две тысячи.

Лантаров присвистнул.

– Тут три улицы в Киеве запомнить трудно, а ты – семьдесят две тысячи!

– Просто ты рассматриваешь свой недуг как нечто отдельное от тебя, локальное бедствие. А на самом деле – это бедствие всего организма, проблема всей души, включая мысли, чувства, десятки или, может быть, даже сотни нюансов твоей прежней жизни – все помыслы и намерения плюс способ питания.

Лантаров потом долго думал над этими словами. Что-то в нем стало шевелиться, что-то неведомое и неясное стало происходить с сознанием. Шура сказал ему тогда: «Кирилл, ты сегодня пошел бы, если бы не боялся – сил в тебе достаточно, и у тебя все получится». Эти слова настолько воодушевили его, что он впервые без страха и с явным нетерпением ожидал следующей попытки, намеченной сразу после затяжного дождя, обильно поливавшего землю.

Когда они вместе с Шурой очищали за беседой грецкие орехи, у Лантарова и зародилось желание прояснить смысл и действие йоги, к которой учитель так настойчиво его приобщал.

– Шура, растолкуй еще о йоге…

После довольной улыбки по всему телу Шуры прокатилась едва уловимая волна, вызванная воодушевлением.

– Йога, друг мой, – это универсальный союз тела, разума и духа, который ведет к балансу и гармонии. В основе развития человека посредством йоги лежат такие составляющие, как самодисципина и непрестанная работа над развитием сознания. Также можно сказать, что йога – это состояние ментального спокойствия и расслабления, которые обеспечивают концентрацию внимания или то, что мастера йоги называют молчанием ума. Кстати, можно сказать, что йога – это эзотерическая система.

– Ого! – воскликнул Лантаров, пораженный, как четко, не путаясь и не сбиваясь, Шура воспроизвел определения. – Это слишком сложно для моего понимания…

– Это пока… – заметил Шура с улыбкой, тема ему явно нравилась.

– Слушай, – Лантаров недоумевал, – как ты все это выучил? И о йоге, и ее упражнения, то бишь асаны?

– Так получилось, – ответил учитель, добродушно улыбаясь, – я не старался, просто обращался к книгам слишком часто. Йога, в конце концов, спасла меня, потому я так уважаю эту систему. Хотя, конечно, она не единственная. Я думаю, что китайская гимнастика цигун или даже просто правильно организованная жизнь с дыхательными и физическими упражнениями, отрегулированным питанием и развитием личности могла бы оказаться сопоставимой…

– Но, я смотрю, то, что ты выполняешь, это ведь очень трудные упражнения.