Чистильщик кошмаров

Я бросился бежать, забежал под деревья, но это не помогло – возбужденные запахом крови, мухи преследовали меня плотным облаком.

Почти сразу боль от укусов слилась в сплошное жжение на всех открытых участках тела. Некоторые насекомые забрались под одежду, и стало еще хуже. Бег не помогал. Размахивание руками не помогало. Удары по жестким телам насекомых не помогали.

Когда мухи добрались до моих глаз, я споткнулся, упал, и моя судьба оказалась решена.

Я вовремя понял, что с каждой секундой из-за боли мне все сложнее действовать осознанно, и нажал на «экстренную смерть». Пока не стало слишком поздно. Если бы не нажал – имел шанс потерять контроль и прочувствовать съедение мухами заживо в полном объеме, пока тело персонажа не умрет от шока или потери крови.

***

Очнулся я в личном пространстве. Меня трясло. Я начал догадываться, что новая работа может оказаться не такой уж простой и приятной.

До возрождения на городском кладбище оставались сутки.

Написал записку Татьяне, предупредил, что задерживаюсь, объяснил, как погиб.

В ответ получил: «Это будет сложнее, чем я думала. Мясные мухи в списке опасностей тут даже не в первой сотне. Завтра пришлю за тобой гоблина».

Видимо, я не оправдал ее надежд. Или ожидания Богини были завышенными?

***

***

Когда в больнице начальник практики сказал мне, что не даст хорошую рекомендацию, и я не стану санитаром, я впал в уныние.

После очередного дежурства по бараку умирающих я сидел в подсобке, пил крепкий чай.

Думал о том, что может оно и к лучшему? Всю жизнь чувствовать запах разложения, разглядывать синеющие распухшие тела, таскать трупы? Но всю жизнь сидеть запертым в квартире, на пособии, без капсулы для выхода в виртуал – еще хуже. Это почти как самому стать трупом.

Единственной надеждой была оговорка врача о том, что если у меня найдется человек в Санитарном Контроле, который официально попросит не наказывать, то тогда – не будет выговора и в институт уйдет чистый отчет о практике.

У меня таких знакомых не было, и взяться им неоткуда. Но вот была у нас в группе одна девушка, Алмазова Лена – о ней говорили всякое…

***

Дверь подсобки распахнулась, в проеме встала Стрельцова. Красивая она. Улыбнулась, спину прогнула, пробежала пальцами по пуговкам блузки, выпуская наружу спелые груди.

– Смотри, что у меня для тебя есть.

За время практики девушки пытались успеть взять от жизни в реале как можно больше. Чего только не делали… И наперегонки по коридорам бегали, и по лестнице верхом на тазиках спускались, и турнир по бою подушками устраивали, и спирт разбавленный пили, а потом песни хором пели. А главным развлечением стал, конечно, секс. Парней в нашей группе всего двое. Местный персонал в наших развлечениях участвует, но без фанатизма: у них свои отношения, да и уходят все, кроме дежурных, по вечерам. Из-за недостатка мужчин девушки похоронили остатки скромности и наперегонки пытались затащить к себе в постель. Вот, Стрельцова даже не поленилась до барака смертников дойти, чтобы в жилом блоке меня кто-нибудь не перехватил.

Я посмотрел на ее груди, и только вздохнул. Печально мне, и в носу вонь разложения еще стоит, и устал. Еще и труп особо неприглядный попался под конец – весь в язвах, толстый, грязный, вонючий…

– Извини, нет настроения, – отказался я. – Ты лучше к Степанычу подойди. Он мужик крепкий, хоть и седина в усах.

Обиделась. Вот такой я нечуткий. Через неделю практика закончится, и вариантов для меня больше не останется. Не до потрахушек мне.

Развернулась, качнув грудями, дверью хлопнула, ушла. Даже блузку не застегнула.

***

Налил себе еще чая. Почти неразбавленной заварки – от этого голова светлее становится.

Итак, есть у нас в группе Алмазова, о которой говорят всякое.

На первом курсе была незаметной серой мышкой. Такой скромной, что я и голос ее не помнил. И вообще ее не замечал. А после каникул вдруг вернулась совсем другим человеком – красивой стала, уверенной. Теперь она на общем фоне, как Снежная Королева выглядит. Девчонки суетятся, пытаются внимание на себя обратить, а эта просто голову повернет – и глаз не оторвать. Я бы подкатил к ней, но с первого взгляда видно, что ей это не нужно, у нее личная жизнь уже сложилась.

Сплетни были, что она в реале живет с кем-то важным. Чуть ли не с человеком из Санитарного Контроля. Верить женским сплетням, конечно, нельзя, но иногда она между делом такие оговорки делает, что ясно – действительно с кем-то живет в реале, и ко всяким интересным вещам причастна. Как-то на психологии с преподавателем сцепилась – полчаса спорили, тот вообще забыл, где находится. О любви спорили. Она так вопросы задавала, как будто для нее это вопросы практические. А он только на старые исследования ссылался, еще до Карантина сделанные. А она – на какой-то недавний эксперимент, в котором сама участвовала. После слов «дофаминовая зависимость» я тогда вообще перестал понимать, о чем речь.

Если кто-то и может мне помочь – только она.