Чистильщики пустошей

Третий собеседник, сейчас негромко говорящий низким и гулким басом, явно не хочет оказаться на свету. Он сидит, откинутый на спинку очень массивного кресла, так явно отличающегося от одинаковых стульев соседей. И это немудрено, потому что он громаден, с большими тумбами ног и широкими плечами, в которых утопает квадратная голова с ежиком густых волос. У третьего собеседника всего один глаз, отблескивающий в свете лампы зеленцой, дыхательная маска, проходя через которую голос становится еще глуше. И всего три пальца на каждой руке, толстых, длинных, заканчивающихся острыми недлинными когтями. Кожа с чешуйками, покрытая темными жесткими волосками, темная, желтоватая.

Его кресло металлическое, крепко прижатое к полу толстым стальным стержнем, со специальными кожаными ремнями, туго затянутыми на руках, ногах, торсе третьего. Сейчас один из них чуть ослаблен, давая ему возможность хоть немного двигаться. Но он старается не делать этого. Потому что знает: пистолетчику ничего не стоит мгновенно выхватить свою металлическую игрушку… И еще к его запястьям, лодыжкам и вискам, густо смазанным отвратительно воняющей мазью, прилеплены датчики, передающие информацию о физическом и психическом состоянии на монитор, стоящий перед очкариком.

Вооруженный отбивает по крышке стола причудливый ритм, саркастически ухмыляется, поворачиваясь к соседу:

— Проф, тебе не кажется, что наш друг решил поиграть в молчанку?

— Не иначе, Мастер, не иначе. — Проф нагибается вперед, направляет лампу прямо в лицо третьему и подкручивает верньер, делая свет ослепительным до невозможности. — Так, Шестьдесят дробь пятнадцать, будем говорить?

Неподготовленному наблюдателю наверняка сейчас стало бы очень неприятно. Поименованного дробным числительным красавцем назвать сложно. Кожа на лице в таких же, как и на руках, крупных чешуйках, темных и выпуклых. Единственный глаз, круглый, с вертикальным, как у кошки, зрачком. На месте второго диковинное механическое приспособление с подвижным окуляром, матовым, поглощающим свет лампы. Нос, запавший в толстые складки, с вывернутыми ноздрями, шумно вдыхает воздух. Губы, тонкие, плотные и темные, за которыми чуть поблескивают зубы, хоть и очень острые, но удивительно маленькие для такого существа. Ежик волос жесткий, напоминающий щетину. Существо шумно дышит, но говорить все-таки начинает. У него сухой и шелестящий голос.

— Меня зовут не Шестьдесят дробь пятнадцать, мертвец. Меня зовут Ящер, и ты это прекрасно знаешь.