Чистка

В тот же день арестовали начальник ГАУ РККА, комкор Николай Ефимов, он делал все, чтобы армия не получала или получала как можно меньше современного и мощного артиллерийского оружия. 29 мая 1937 г., вслед за Ефимовым был арестован  начальник отдела материальной части артиллерии ГАУ РККА, комбриг Алексанр Дроздов. 2 июня арестовали начальника Административно-мобилизационного управления РККА, комдив Абрам Вольпе, он по установкам центра заговора подрывал мобилизационную подготовку. 5 июня арестовали начальника Инженерного управления РККА, комкора Николая Петина, он тормозил затормозили развитие инженерного вооружения, это привело к невозможностью быстрого возведения оборонительных рубежей. В тот же день взяли заместителя начальника Генерального штаба РККА комкор В. Н. Левичев. Список арестованных военных можно продолжать очень долго.

26 июня Тухачевского исключили из состава ВКП (б) и передали дело в НКВД. 1 июня Тухачевский напишет длинное признательное показание, где укажет, что имел оппозиционные намерения с 1928 года и окончательно вступил в заговор в 1932 г., в частности он дал показания на Бухарина: «В 1933 году у меня был первый разговор с Бухариным. Мне с Поповым пришлось пойти на квартиру к больному Бухарину. По согласовании вопроса о телемеханическом институте мы с Поповым стали прощаться. Бухарин, пока Попов шел к двери, задержал меня за руку и скороговоркой сказал, что ему известно о моей работе по организации военного заговора, что политика партии губительна, что надо обязательно убрать Сталина и что поэтому надлежит всячески форсировать организацию и сколачивание заговора».83

Тухачевский дал показания на Якира, Уборевича и намекнул на возможное участие Блюхера в заговоре: «Во время разговора Якир сказал, что он совместно с Гамарником и Осепяном ведет работу по вовлечению в заговор политических работников армии. Тут же Якир спросил, что я думаю о настроениях Блюхера. Я ответил, что у него есть основания быть недовольным центральным аппаратом и армейским руководством, но что отношение к нему Сталина очень хорошее. Якир сказал, что он хорошо знает Блюхера и при первой возможности прозондирует его настроение. Был ли такой зондаж – я не знаю.»

Тухачевский признал сговор с Троцким и троцкистскими кадрами в СССР и назвал дополнительные имена заговорщиков: «Помимо упоминавшихся ранее участников антисоветского военно-троцкистского заговора, лично мною вовлеченных в организацию, я слышал от других членов заговора о принадлежности к заговору Савицкого, Довтдовского, Кутякова, Козицкого, Тухарели, Ольшанского, Ольшевского, Щеглова, Егорова (школа ВЦИК), Лаврова (ПВО), Хрусталева, Азарова, Янеля, Либермана, Гендлера, Саблина, Кашеева, Лапина (комкора), Лапина (инженера), Сатина, Железнякова, Осепяна, Ермана, Кражевского, Татайчака, Бодашкова, Артамонова, Воронкова, Петерсона, Шмидта, Зюка, Розынко, Куркова, Казанского, Угрюмова.» Некоторые из названных им людей, как например начальник Иностранного сектора (отдела) Управления ВВС РККА Яков Янель и начальник Научно-химического испытательного полигона РККА были еще на свободе. Все они вскоре пошли по делу с ранее арестованными военными. Вторая часть признания была насыщенна техническими деталями плана поражения.

Самоубийство Гамарника

В след за Михаилом Тухачевским были арестованы 28 мая Иона Якир и 29 мая Иероним Уборевич, все получили обвинения в государственной измене и измене родине. 30 мая ЦК ВКП (б) исключило их из рядов партии и передало дело в НКВД. Оба они написали признательные показания о своей заговорщической деятельности. Но вероятного координатора всех заговорщических групп в РККА взять живым не удалось. Или, скорее всего этого даже не хотели делать, такой вывод можно сделать из того, что происходило в последний день его жизни. Гамарник знал больше всех о военном заговоре в армии, было больше смысла его не доводить до следствия.

Действия следователей НКВД буквально подталкивали Гамарника к самоубийству. Его не арестовали внезапно, исполнении, как Тухачевского, Якира, Уборевича и других военных. Более того, 29 мая к нему приехал член Политбюро Анастас Микоян, его сын позже вспоминал, что они были большими друзьями и жили по соседству (оба этих фактора увеличивают вероятность предательства Микояна) и описал, что было 29 июня: «Медсестра находилась в квартире в связи с обострением сахарного диабета у Яна Борисовича, который был на постельном режиме. 29 мая, накануне выходного дня по действовавшей тогда шестидневке, к нему пришел мой отец, и они долго разговаривали за закрытой дверью. Приводя в порядок на следующее утро постель, медсестра обнаружила под подушкой пистолет, которого до этого не видела. Как предполагает Виктория Яновна, Микоян предупредил ее отца о сгустившихся над ним тучах.»