Чистосердечные признания (ЛП)

Но Дилан по собственному опыту знал, что нет ничего хуже, чем жить с женщиной по ложным мотивам. Нет ничего хуже, чем жить с женщиной, которую не смог бы полюбить и за всю жизнь. Лежать рядом с ней в постели. Заниматься с ней сексом просто потому, что есть возможность, но больше не заниматься любовью.

Он уже прошел через это с Джули. Если бы не порвавшийся презерватив, их отношения не перешагнули бы и годовой рубеж. За исключением того, что они оба выросли на ранчо и оба ненавидели этот факт, у них не было ничего общего. Если бы не Адам, их отношения не продлились бы так долго. Дилан любил сына и действительно чувствовал себя счастливым оттого, что он есть. Они были приятелями, но растить ребенка одному было нелегко. Ни для него, ни для Адама, и Дилан бы не выбрал себе такую судьбу. Он бы не выбрал единоличную ответственность за то, чтобы вырастить хорошего мальчика и достойного мужчину.

Он бы не выбрал судьбу, по вине которой видел боль и непонимание в глазах сына, когда заходил разговор о том, почему мама не живет с ними, а они не живут с ней.

Каждый год в июле Дилану, когда он отвозил Адама в аэропорт встречать Джули, приходилось отвечать на один и тот же вопрос: «Почему ты не можешь поехать со мной и мамой?» И каждый год Дилану приходилось изворачиваться. Он не хотел проводить время с бывшей, но что важнее — он не хотел, чтобы у Адама в голове засела мысль, что они могут жить семьей. У мальчишки уже была чудн'aя идея о том, что когда маму перестанут показывать по телевизору, она переедет в Госпел и будет жить с ними. Но даже если шоу Джули закроют завтра, мечта Адама никогда не сбудется.

Каждый год он будет ездить к ней, и каждый год Дилан будет кантоваться в «Дабл Ти» в течение двух недель, почитывая книжки, помогая чем может и выводя из себя своего зятя Лайла. Лайл был хорошим скотоводом и неплохим бизнесменом, но, несмотря на то, что Дилану не было интересно вести дела самому, половина ранчо ему всё ещё принадлежала, и когда-нибудь она перейдет к Адаму.

Каждый год первые две недели июля шериф проводил, проверяя цены на зерно и корм и делая ещё миллион необходимых дел. Но в основном он занимался этим, чтобы не возвращаться в пустой дом.

Вода в ванной перестала журчать, и Дилан поставил пиво на стол. Сполоснул тарелки в раковине, и, пока ставил их в посудомоечную машину, его мысли от проблем с Адамом перешли к проблемам с Хоуп Спенсер.

Миз Спенсер была красивой женщиной, и что уж отрицать — ему нравилось, как выглядели округлости ее тела под одеждой. Хотя он, возможно, никогда ей это и не скажет, ему нравилось, что Хоуп была дерзкая и бойкая на язык. Ему нравилось, что она заставляла его губы растягиваться в улыбке, даже когда он сам не знал, почему улыбается.

Поцелуй был огромной ошибкой. Дилан знал это, еще лишь только склоняясь к ее губам. На вкус она была мягкой и пьянящей. Как глоток дорогого виски, она согрела его до самого низа живота. От прикосновений ее рук у Дилана все сжималось внутри до тех пор, пока он едва смог дышать. Взгляд её голубых глаз, страсть, светившаяся в них, едва не заставили его преклонить колени. Едва не заставили его молить позволить коснуться её обнаженной кожи и целовать между бедер, где она была теплой и скользкой. Окажись у него в бумажнике презерватив, вряд ли шериф смог бы остановиться. Он не был уверен, что не занялся бы с ней сексом прямо там, на кухне, у холодильника.

Дилан закрыл глаза и прижал ладонь к молнии своих «Левисов». Он не был уверен, что не сорвал бы с Хоуп те шорты из лайкры и не погрузился бы глубоко в неё. Его язык у неё во рту, его руки на её грудях, а его пенис глубоко внутри неё, такой горячей. Двигаться внутри неё, пока влажные мышцы внутри не начнут сокращаться и сжиматься вокруг него.

Рукой он чувствовал, насколько тверд, и ощущал боль, и не знал, что с ней делать. Что ж, может, и знал. Он мог ничего не делать или взять все в свои руки. Дилан потянулся за холодным пивом.

Поцелуй с Хоуп был подобен удару молнии. От него поднимались волосы, а внутри всё горело, но действительно с прошлой ночи Дилана беспокоило то, что целуя Хоуп, он ни разу не вспомнил о её профессии. Она писательница, а он, так уж случилось, скрывал самую громкую историю со времен краха Джима и Тэмми Фэй Бейкер[32]. У любимого ангела Америки и звезды «Пи-ти-эл» Джульетт Бэнкрофт был внебрачный сын.

И настолько важную вещь шериф забыл в ту же секунду, как его язык скользнул в рот Хоуп. Дилан боялся, что единственное, из-за чего он остановился, — это мысль привести в этот мир ещё одного незапланированного ребенка. Никоим образом, черт побери, не хотел он ещё одного ребенка в подобных обстоятельствах.

Дилан выглянул в окно над раковиной. На пыльной подъездной дорожке у дома заходящее солнце отбрасывало длинные тени на его грузовик «форд», припаркованный рядом с шерифским «Блейзером».