Чистые сердцем

Аппрентис-роуд оказалась намного дальше, чем ему казалось по его воспоминаниям. Было уже двадцать минут третьего, когда он до нее добрался. Он начал двигаться медленнее и держаться заборов. Ничего не было видно. Ни машин. Ни огней.

Это была длинная улица с домами эпохи короля Эдуарда, в основном переделанными под многоквартирные, с парочкой неуклюжих, наскоро выстроенных вкраплений эпохи 1960-х. А потом он ее увидел, почти в самом конце. «Ягуар», припаркованный в стороне от света фонарей. Только машина. Человека не было.

Энди осторожно к ней приблизился. Остановился. Подождал. Нащупал пальцем телефон в своем кармане.

Так он стоял, наверное, минуты четыре, едва дыша. Ничего. Никого. Он пошел к «Ягуару». В нем никого не было, но на водительском сиденье лежала дорожная карта. Он медленно протянул руку и нажал на дверную ручку, в любой момент готовый отпрыгнуть, если вдруг завоет сигнализация. Но этого не произошло. Дверь была не заперта.

Он наклонился и отодвинул карту. Под ней лежали ключи. Как только он их коснулся, у него завибрировал телефон, испугав его до смерти. На спящей улице звук показался громким, словно сирена. Он достал его из кармана. Экран подсвечивался странным зеленоватым цветом.

«Аэродр. 4 мл., угол Данстн, ангар 5».

Энди оглянулся. Ни отсвета, ни звука, но кто-то тут был, кто-то точно знал момент, когда он залез внутрь «Ягуара». Пот затек под его воротник.

Он подождал. Ничего. Больше сообщений не было.

Он знал, что это за аэродром. Они часто бегали туда мальчишками. Он думал, что теперь его полностью достроили.

Он сел в машину и устроился за рулем. Тут пахло просто прекрасно – холодной кожей. Когда он вставил ключ в зажигание, приборная доска загорелась мягким голубым светом. Короткий рычаг, покрытый кожей, идеально ложился в его ладонь. Он включил двигатель. Он не водил машину уже пять лет, но сейчас казалось, что всего пять минут, и рычание двигателя ласкало его слух. «Ягуар» – это было что-то с чем-то. Салон был просто безупречен. Пробег – всего три тысячи миль. Он снял машину с ручника и поехал тихо, медленно, не зажигая фар, в другой конец дороги. Прекрасно.

На главной дороге было пустынно. Энди включил приглушенные фары и пристегнулся. Он проехал три мили до объезда, свернул на втором повороте и выехал на открытую проселочную дорогу, ведущую к аэродрому. Его сердце колотилось. Он нажал на газ, и «Ягуар» полетел вперед.

Пара грузовиков на главной дороге ему все-таки попались, но на объезде было пустынно, а после него он ни разу не увидел ничего, кроме совы и шерстки кролика в свете фар. Он быстренько проскочил изрытую колдобинами проселочную дорогу, которая вела к аэродрому. Казалось, ничего особенно не изменилось. Он замедлил ход. Ничего. Ни автомобилей, ни огней, никого.

В самом конце все еще стояли послевоенные дома, похожие на казармы со своими круглыми крышами. Энди медленно проехал мимо них, потом повернул и двинулся через поле; как только он это сделал, телефон снова завибрировал. Дьявольская штуковина, будто воплощение невидимого наблюдателя.

Он остановился и взял телефон в руки.

«Оставь ключ под картой».

Он подкатил ко второму ангару, под номером пять, приглушил огни, выключил двигатель и стал ждать. Он ждал четверть часа. Никто не пришел. Вокруг было темно и тихо. Он вышел из машины и встал, держась за дверь «Ягуара». Значит, здесь ему надо оставить машину. А потом что? Идти обратно?

Да, идти обратно.

Мать твою.

Он пихнул ключи под карту, хлопнул дверью и двинулся в темноту. Черта с два он сделает это еще раз для Ли Картера или для кого-то другого. Он дыру в ботинках протрет.

После того, как он прошел где-то милю по проселочной дороге, он услышал, как к нему приближается машина. На секунду его ослепил свет фар.

– Садись.

Это был старый «Лэнд Ровер». Он не знал этот голос, не узнал водителя. Он залез на сиденье, накрытое мешковиной и пахнущее навозом.

– Доброшу тебя до угла Бартон-роуд.

– Ты кто?

– Иэн.

– Иэн какой?

– Иэн.

После «Ягуара» это было словно катиться в бочке. Энди чувствовал каждый камешек под колесами. Он взглянул на водителя. На нем была рыбацкая шапка. Ему, наверное, было лет тридцать – тридцать пять.

– Ты постоянно работаешь на Ли? – спросил он.

– Бартон-роуд.

– Ладно, Бартон-роуд так Бартон-роуд, Человек-Загадка.

Иэн хмыкнул.

– Хочешь ириску? Прямо перед тобой лежат.

– Нет, спасибо.

– Как хочешь.

– Ты откуда?

– Отсюда.

– Извиняюсь, что спросил.

Они проехали в тишине весь остаток пути, но эта тишина не казалась напряженной. Выйдя из машины, Энди взял конфету и сунул ее себе в рот.

– Спасибо. А то мне пришлось бы на своих двоих добираться.

Иэн рассмеялся. Звук дизельного двигателя разнесся, казалось, по всей округе. Энди проводил взглядом задние фары «Лэнд Ровера», пока они не исчезли в конце дороги, и только потом отправился в Дульчи. Было пять минут четвертого. Луна спряталась за тучами, но улицы были оранжевыми из-за фонарей.