Читающая по цветам

– Вы убийца, месье Лорентен! – вскричала королева. – Вы убили двух человек и пытались убить моего кузена, месье де Клерака – и все эти преступления вы совершили на шотландской земле.

Лицо Лорентена побагровело то ли от страха, то ли от ярости, то ли от негодования. Его глаза были как две выцветшие на солнце гальки.

– Если вы, мадам la reine[111], попытаетесь предъявить мне обвинение или задержать меня, то я обнародую такие секреты, что вы…

Раздался пистолетный выстрел.

Лицо Блеза Лорентена превратилось в кашу из крови, мозга и обломков костей.

Его бездыханное тело свалилось за кровать.

Королева истошно завопила.

– Теперь ты больше никого не обдуришь, француз. – Фигура человека в дверном проеме была похожа на вырезанный из черной бумаги силуэт, черты его были неразличимы, поскольку он стоял против света. Он отбросил ставший бесполезным пистолет и выхватил шпагу.

Не ждавшие ничего подобного приставы застыли, как изваяния. Вся комната походила на написанную красками картину, ибо она была так же неподвижна – сидящий за своим столом провост замер, держа в руке перо и раскрыв рот; Давид Риччо и лорд Дарнли, стоящие по обе стороны от королевы, один низенький, второй высокий, тоже словно окаменели: ни тот, ни другой даже не дотронулся до эфеса своего клинка. Я недвижно смотрела на то место, где только что находилось лицо Блеза Лорентена. Шпага Рэннока Хэмилтона – о да, это был именно Рэннок Хэмилтон; он шагнул в комнату, и теперь его можно было узнать, хотя его лицо было искажено ненавистью – так вот, только его шпага и двигалась. Она неслась прямо к моей шее – еще мгновение, и он одним ударом отрубит мне голову. Ничто более не двигалось. Ничто…

Другой клинок со звоном скрестился с клинком Рэннока Хэмилтона. Этот удар не полностью отбил лезвие, нацеленное на мою шею, однако отклонил его в сторону.

Картина в комнате вмиг ожила. Я, невредимая, поспешно отступила назад, а Нико де Клерак и Рэннок Хэмилтон остались в ее центре, со шпагами наголо.

– Я уже прикончил одного француза, – сквозь зубы произнес мой муж. – С удовольствием прикончу и другого. Так что лучше посторонись.

– Ты глупец, – сказал Нико тоном, каким обычно ведут легкую светскую беседу. – В этой комнате находится королева. Так что вложи шпагу в ножны.

Сверкнула и зазвенела сталь – Нико отбил стремительный рубящий удар Рэннока Хэмилтона. Я слышала, как он шумно выдохнул, парируя этот мощный выпад. Затем он сделал шаг в сторону, став спиной к двери, так, чтобы сосредоточить все внимание Хэмилтона на себе, отвлекая его от остальных, и направить солнечный свет в его глаза. Мой муж повернулся к своему противнику и прищурился.

– Ты имеешь в виду эту шлюху, нарядившуюся в мужское платье? – прорычал он. – Нокс прав насчет нее – она потаскуха и к тому же часть этого богомерзкого режима правления баб, которые не имеют никакого права повелевать мужчинами.

Хэмилтон бросился в атаку. Он рубил и колол с чудовищной силой. Нико де Клерак парировал – казалось, с легкостью, но я, в свое время не раз видевшая, как фехтуют для забавы, отлично знала, каким искусным фехтовальщиком надо быть, чтобы так изящно противостоять столь бешеному напору.

– Убейте его, mon cousin, – крикнула королева. Она сделала было шаг вперед, но лорд Дарнли обхватил ее руками и потянул назад.

– Здесь есть только одна женщина – Зеленая Дама! – взревел Рэннок Хэмилтон. – И я не успокоюсь, покуда не отрублю ей голову. Жаль, тут нет ее отродья, чтобы и их насадить на шпагу!

Он отскочил назад, едва успев отбить хитрый выпад Нико, направленный в его горло.

– Если кто здесь и будет насажен на шпагу, то это ты, – бросил Нико. – Дарнли, Риччо, ради Бога, уведите отсюда королеву! И ты, Ринетт, уходи вместе с ними.

Он переступил на другое место и пригнулся, уворачиваясь от размашистого рубящего удара Рэннока Хэмилтона, нанесенного на уровне его шеи. Ни Дарнли, ни Риччо не шелохнулись. Королева, прижавшись к Дарнли, во все глаза смотрела на поединок двух мужчин, губы ее были полуоткрыты, янтарные глаза сияли. Два стальных клинка то и дело скрещивались, звеня, и под эти звуки я столкнула лорда-провоста с его места за столом и схватила табурет, на котором он только что сидел. Подождав, пока Нико прижмет Хэмилтона спиной к столу – при этом их правые руки и плечи напряглись, а их шпаги столкнулись гарда к гарде – и, не обращая внимания на бинты и рубцы от кинжала Лорентена на моих ладонях, я размахнулась табуретом и изо всех своих сил, со всем ожесточением, накопившемся в моем сердце, треснула Рэннока Хэмилтона по голове.

Он рухнул как подкошенный. Королева взвизгнула от восторга.

– Проткни его, Нико! – сказала я, не узнавая собственного голоса. – Или дай мне свой клинок, и я проткну его сама!

Нико рассмеялся, со скрежетом и лязгом вкладывая свою шпагу в ножны и подбирая с пола упавшую шпагу Рэннока Хэмилтона.

– Давайте отдадим его в руки палача, и пусть его вздернут, – сказал он. – Думаю, королева согласится.