Читаем Чхандогья упанишада полностью

Характеристика спекулятивной части Ч тесно связана с вопросом о некоторых отвлеченных понятиях, трактуемых в этом памятнике и весьма важных для изучения индийской философии. Анализ этих понятий, как и характеристика философии Ч в целом, — задача специального исследования[28]. Останавливаясь лишь на самых важных терминах, прежде всего следует отметить, что наряду с Бр и некоторыми другими упанишадами Ч развивает учение о Брахмане

[29]. Это высшее объективное начало, универсум, в котором «все возникает, все прекращается, все дышит» (ср. прим. III.14.1). Брахман почитается в разуме, в пространстве, в солнце (cp. III.18.1 и сл.) и других феноменах, служащих его проявлениями. «Мир Брахмана» (brahmaloka) свободен от грехов и бедствий, достижение его — символ вечного блаженства (VIII.4.2 и др.). Своего рода коррелятом Брахмана является Атман — высшее индивидуальное начало. Характеристики его часто попользуют отрицательные определения: он «лишен зла, свободен от старости, от смерти, от печали, от голода, от жажды…» (VIII.7.1 и др.). Атман — основа всего, он пронизывает все сущее (VI.8 и сл.), он одновременно меньше ядра просяного зернышка и больше всех миров (III.14.2–4). Правильное познание и почитание Брахмана и Атмана — высшая заслуга, приносящая блаженство, — к такому познанию неоднократно подводят поучения Ч (Ашвапати, Санаткумары, Праджапати и др.).

Один из важных пунктов мировоззрения Ч — положение о тождестве Брахмана и Атмана, индивидуального и объективного начал. Положение это отражено, в частности, в поучениях Уддалаки, завершающихся рефреном tat tvam asi (VI.8.7 и ниже — букв. «То — ты еси», т. е. «Ты — одно с Тем») — лаконичным выражением, утверждающим идентичность субъективного и объективного начал[30]. Это, как называют его в Индии, «великое изречение» (mahāvākya) приобрело поистине мировую славу, став одним из самых известных афоризмов, созданных индийской культурой.

Среди других реалий Ч, важных для истории индийской мысли, отметим термин puruṣa (passim) — высший жизненный принцип, подчас отождествляющийся с Атманом; такие понятия, как sat, asat, satyam (VI.2.I-2; VIII.3 и др.) — «Сущее», «не Сущее», «действительное»; bhūman (VII.23 и сл.) — «бесконечное», nāmarūpa (VI.3.3; VIII.14.1) — «имя и образ» и т. д. Не ставя себе задачей дать сколько-нибудь исчерпывающую характеристику философии Ч, мы лишь повторим здесь уже высказывавшееся[31]

замечание о неоднородном характере ранних упанишад, что в полной мере относится и к Ч. Здесь, в частности, отразился ряд наивно-материалистических воззрений — особенно интересны в этом отношении поучения об Атмане (VII.1.7. и сл.), где в первую очередь дается определение, признанное асурами: основа Атмана тождественна телу (возможное отражение взглядов
локаятиков[32]). Примечательно, что боги и демоны-асуры, традиционно выступающие в легендах как враги, борющиеся за власть, представляют в Ч и противоположные воззрения первые видят абсолют в высшей, бестелесной сущности, вторые в духе наивного материализма отождествляют его с телом[33]
.

Интересен в этом отношении и ряд более конкретных натурфилософских спекуляций Ч, открывающих нам раннюю стадию индийской естественнонаучной мысли. Таков вариант известного мифа о «яйце Брахмана» (brahmāṇḍa), из половин которого возникают земля и небо, из внешней оболочки — горы, из внутренней — облака и туман и т. д. (III.19). VI.2 и сл. рассказывают о творческом акте изначального божества — «Сущего» (sat), вошедшего во все и явившего имена и формы. Творцом, «согревающим» миры и производящим на свет различные объекты, неоднократно выступает Праджапати (II.23.2 и сл.; IV.17.1 и сл.).

Учение Праваханы Джайвали о «пяти огнях» (V.3 и сл.; ср. Бр, VI.2.9 и сл.), использующее ритуальную аллегорию, отражает ряд представлений о природных процессах. Первый огонь — «тот (небесный) мир», оплодотворенный верой («подношение веры»), рождает царя Сому. Сома приносится в жертву на втором огне — Парджанье (бог грозы), в результате чего возникает дождь. Подношение дождя на третьем огне — земле — порождает пищу; подношение пищи на четвертом огне — мужчине — порождает семя; наконец от подношения семени на пятом огне — женщине — рождается человек. Вообще отдельные феномены природы, как уже говорилось, неоднократно систематизируются в соответствии с тем или иным «должным» почитанием (напр., IV.5–8 и др.) Встречается ряд названий из фауны и флоры[34]; при этом отдельные животные (бык, гусь, нырок, собаки) играют значительную роль в сюжете.

Перейти на страницу:

Все книги серии Упанишады в 3-х книгах

Похожие книги

Перестройка в Церковь
Перестройка в Церковь

Слово «миссионер» привычно уже относить к католикам или протестантам, американцам или корейцам. Но вот перед нами книга, написанная миссионером Русской Православной Церкви. И это книга не о том, что было в былые века, а о том, как сегодня вести разговор о вере с тем, кто уже готов спрашивать о ней, но еще не готов с ней согласиться. И это книга не о чужих победах или поражениях, а о своих.Ее автор — профессор Московской Духовной Академии, который чаще читает лекции не в ней, а в светских университетах (в год с лекциями он посещает по сто городов мира). Его книги уже перевалили рубеж миллиона экземпляров и переведены на многие языки.Несмотря на то, что автор эту книгу адресует в первую очередь своим студентам (семинаристам), ее сюжеты интересны для самых разных людей. Ведь речь идет о том, как мы слышим или не слышим друг друга. Каждый из нас хотя бы иногда — «миссионер».Так как же сделать свои взгляды понятными для человека, который заведомо их не разделяет? Крупица двухтысячелетнего христианского миссионерского эксперимента отразилась в этой книге.По благословению Архиепископа Костромского и Галичского Александра, Председателя Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви

Андрей Вячеславович Кураев , Андрей Кураев

Религиоведение / Образование и наука
Культы, религии, традиции в Китае
Культы, религии, традиции в Китае

Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие. А также о том, как китайцам удается на протяжении трех тысяч лет сохранять преемственность своей цивилизации и обращать себе на пользу иноплеменные влияния, ничуть не поступаясь собственными интересами. Леонид Васильев (1930) – доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института востоковедения Российской АН.

Леонид Сергеевич Васильев

Религиоведение / Прочая научная литература / Образование и наука