Чрезвычайные происшествия на советском флоте

Всё было за почти вековую историю советского флота; и корабли взрывались и тонули, и чудовищные пожары полыхали на атомных ракетоносцах, и арсеналы на воздух взлетали, и перебежчики в офицерских погонах, забыв про честь и долг, устремлялись на катерах в сопредельные страны… Всё было. Такого не было…

Пятьдесят восьмую годовщину Октября в Риге отмечали так же, как и в других приморских городах, — морским парадом. Неожиданно для всех большой противолодочный корабль «Сторожевой» поднял якорь и вышел из парадного строя.

Это случилось на второй день празднования, 8 ноября, в 23 часа 10 минут.

Набирая скорость, военный корабль, оснащённый пушками и ракетными установками, ринулся в открытое море.

За час до этого события на корабль позвонил командующий Балтийским флотом вице-адмирал Косов; вместо голоса командира он услышал голос его заместителя капитана 3-го ранга Саблина, который доложил, что на борту полный порядок.

Тем не менее никто не знал, куда и зачем устремился корабль.

В 23 часа 40 минут офицер, сбежавший со «Сторожевого» по швартову, сообщил, что на корабле бунт.

Балтийский флот был поднят по боевой тревоге.

Вице-адмирал Косов приказал кораблям, стоявшим на Рижском рейде, догнать мятежника и доложил о ЧП в Москву.

Тревожный звонок застал Главнокомандующего ВМФ СССР Адмирала Флота Советского Союза Горшкова на даче; по дороге в Москву он связался из машины с министром обороны страны маршалом Гречко.

Приказ министра был краток: «Догнать и уничтожить!»

Корабль держал курс в ворота открытой Балтики — в Ирбенский пролив.

Косов: «Пограничники просили разрешить снести ходовую рубку вместе с Саблиным из пулемётов. Я не разрешил».

Брежнев ещё спал, когда вице-адмирал Косов поднял в воздух полк истребителей-бомбардировщиков Су-24.

Вслед за ними по приказу маршала Гречко взлетел полк стратегической авиации — ракетоносцев дальнего действия Ту-16.

«Сторожевой» предупредили: при пересечении 20-го меридиана будет нанесён ракетный удар на уничтожение.

9 ноября в 10 часов утра адмирал Горшков передал по радио на «Сторожевой» приказ: «Застопорить ход!»

Капитан 3-го ранга Саблин ответил отказом.

Маршал Гречко повторил приказ от своего имени.

Вместо ответа Саблин передал в эфир антибрежневское Обращение: «Всем! Всем! Всем!..»

Корабельный радист в конце текста добавил от себя: «Прощайте, братишки!»

Ирбенский пролив, как всегда, был забит торговыми судами; из тумана выступали только верхушки мачт.

Чтобы найти среди них «Сторожевой», лётчики снижались и читали на бортах номера.

В 10 часов 25 минут истребитель-бомбардировщик Су-24 пересёк курс корабля очередью из авиапушек.

Осколки бомб со следующего самолёта прошили борт «Сторожевого».

Корабль застопорил ход; на его палубу высадилась абордажная группа; Саблин был арестован.

«Сторожевой» вернули в Ригу; началось следствие…

…День своего выступления он приурочил к семидесятилетию подвига лейтенанта Шмидта.

Своему сыну он завещал портрет мятежного лейтенанта, который написал сам.

Но, право, у Шмидта выступать против самодержавия было гораздо меньше оснований, чем у Саблина — против брежневской партократии. Достаточно сравнить, как их судили: Шмидта — гласно, Саблина — тайно — и как их расстреляли: Шмидта — на морском просторе, под солнцем, исполнив последнюю волю его до конца; Саблина — выстрелом в затылок под тяжкими сводами тюремных подвалов.

И всё же история поставила эти имена рядом, хотя они и были очень разными людьми — Пётр Шмидт и Валерий Саблин…

Глава первая

ЗВЕЗДОПАД

«…Приезжая в Беловежскую Пущу, бровастый охотник усаживался в „уазик“ со снятым лобовым стеклом, выставляя вперёд карабин, принимал стаканчик любимой перцовки и включал зажигание. Долго потом егеря находили на лесных дорогах расстрелянных или задавленных оленей, косуль, кабанов…» — так поведал в «Собеседнике» о «королевской» (генсековской) охоте секретарь Украинской экологической ассоциации Владимир Борейко.

В тот год им вручали награды почти одновременно: Маршалу Советского Союза Брежневу и капитану 3-го ранга Саблину. Первому — украшенную бриллиантами «Маршальскую звезду», второму — томпаковую офицерскую звезду «За службу Родине в ВС СССР» III степени: Родине он служил в океане на большом противолодочном корабле «Сторожевой».

Этим двум звёздам суждено было разное: одной — бриллиантовой — бесславный закат, другой — медно-цинковой — долгое затмение…

А пока Брежневу прилежно рукоплескали. В гуле хорошо организованных оваций потонул гневный грохот железа. То стучали костылями по батареям водяного отопления безногие фронтовики в Московском госпитале инвалидов войны, что на Преображенской заставе.