Что было, что будет, чем сердце успокоится

Папаня боролся, как мог, но мой характер оказался упрямее. А может быть, просто возраст взял своё – когда я появилась на свет, он был уже далеко не молод. Впрочем, физическое состояние никак не мешало ему до конца жизни наживаться на слабостях других, чему я, собственно, радовалась. А как иначе я бы смогла развлекаться, не работая? Слава богу, в жмотстве мой отец замечен не был, и это, пожалуй, оказалось единственным его положительным качеством. А что до матери – я подозревала, что бедняжке досталось от тирана не меньше, чем её отпрыску, и эта мысль ещё долго поддерживала меня в моём мщении, пока не случилось то, что должно было случиться… Поминки я отгрохала шикарные, и на следующий же день затеяла в квартире ремонт, оставив нетронутым только папашин кабинет. С тех пор я заходила туда раз в неделю, вытирала пыль и проветривала помещение, но менять что-либо в нём мне пока не хотелось. Почему? Ответ на этот вопрос я ещё не придумала…

Глава 11

В магазине яблоку было негде упасть. Обнаружила я это поздно, уже переступив порог, иначе сразу бы повернула к другому супермаркету. Но – останавливаться на полпути было не в моих правилах. Ладно, мне всего-то рыбки купить, авось и не застряну надолго.

Впрочем, толпа, сгрудившаяся прямо у входа, явно пришла сюда не за покупками.

– Лот номер двадцать три! Паровой утюг с двумя насадками! Достаётся… достаётся Сёмушкиной Елене, похлопали, товарищи!

Раздались громкие аплодисменты – люди радовались, изо всех сил надеясь, что следующий приз достанется кому-нибудь из них. Вот оно что, лотерея!

Я подошла поближе. Участвовать во всяческих аттракционах мне всегда нравилось.

– Лот номер двадцать четыре, комбайн домашний. А достаётся он… достаётся…

Возникла долгая пауза. Все затаили дыхание.

– Комбайнёру Васе, – вполголоса произнесла я.

– Лаптеву Василию! – радостно возвестил ведущий праздника. – Ура, товарищи!

– Точно Вася, надо же, – усмехнулась я.

– А я вас знаю… – произнёс вдруг кто-то рядом со мной.

Я повернула голову. На меня смотрели светлые глаза парня, которого я видела впервые в жизни. Высокий, как шест, и такой же узкий, чёрная чёлочка спадает на правый глаз, в левом ухе – сверкающее кольцо, подбородок оттеняет аккуратная бородка. Улыбался он довольно приветливо, хотя в глазах даже и намёка на благодушие не было. Серьёзные и тревожные это были глаза.

– Прекрасная новость, – буркнула я и сделала шаг в сторону. Вступать в беседу не входило в мои планы.

– Это ведь вы меня испугали, помните? – не унимался парень. – Ночью!

– Существенное дополнение! – язвительно произнесла я. – Вот если бы вы сказали днём, то я бы вам точно не поверила. А ночью… Да, ночью я могла! Всего вам доброго, молодой человек! Советую больше мне под ноги не попадаться, а то мало ли ещё что привидится…

Я выхватила продуктовую корзину из кучи стоящих у входа и направилась внутрь зала. Надеюсь, слова мои были поняты правильно, и мне удастся без проблем закончить поход в магазин.

Не удалось.

– Вы правда меня не вспомнили?

Как этот зануда оказался впереди меня, я не поняла. Долговязая фигура преградила мне путь у полок с консервами.

– Послушайте, я же вам уже ответила…

– Я у вас спрашивал, как пройти к Чудовскому переулку! А вы сказали, что сами не знаете! Неделю назад!

– Так вы до сих пор его ищете?! – ахнула я, картинно всплеснув руками. – Боже мой! То-то я смотрю, вы пообносились, обросли! Бедняжка… Может быть, вам хлебушка купить, а?

– Зачем… хлебушка? Не надо мне… – испугался он.

– Вот и за мной ходить тоже не надо! – отрезала я. – Повторюсь для тех, кто отсутствовал – под ноги мне попадаться больше не нужно. Это понятно?

– Понятно… – неуверенно ответил парень.

– Вот теперь вы меня не разочаровали. Прощайте, сударь!

Я забросила в корзинку банку маслин, на которые у меня с детства стойкое отвращение, и, обогнув долговязого типа, потопала дальше. Шагов за собой я больше не слышала.

Только у кассы, роясь в сумке в поисках кошелька, я обнаружила пропажу и сначала даже не поняла, что произошло. Ключи на месте, кошелёк тоже в наличии, а вот коробка с самым важным для меня богатством никак не находилась. Хотя я точно помнила, что, выходя от Петровны, положила карты во внутренний кармашек сумки и даже застегнула на молнию, чтобы уже наверняка. Обычно-то я ценности в кармане носила, а сегодня решила, что сумка – гораздо надёжный тайник.

– Семьсот пятьдесят рублей! – донёсся до меня звонкий голос, и я подняла глаза.

Видимо, на моём лице было написано такое отчаяние, что молоденькая девушка, сидящая за кассой, сочувственно покачала головой.

– Кошелёк потеряли, да?

– Лучше бы кошелёк! – вырвалось у меня.

– Телефон?

– Да какой там телефон! – с досадой воскликнула я. – Я покой потеряла… Он же мне теперь житья не даст!

– Муж? – продолжала угадывать упорная кассирша.

– О, господи!