Что было, что будет, чем сердце успокоится

Сердечко моё трепыхалось в груди непоседливой стрекозой. Впервые за эти месяцы я забиралась так далеко от дома, и этот факт не мог не вызывать в душе щемящего волнения. Вот уже наш посёлок остался позади, автомобиль свернул на широкую трассу и помчался вперёд, рассекая стремительным корпусом снежное пространство. Я не знаю, куда мы держали путь, но в данную минуту, признаться, мне было всё равно – само движение, скорость, парение над землёй завораживали меня, заставляя ещё сильнее биться сердце и ликовать душу. Позади осталось всё – волнения, горести, болезни и невзгоды. Лишь только эта белая дорога и мы с братом, соединённые одной тайной, – и ничего больше.

– И какой же русский не любит быстрой езды?!

– То ли ещё будет, мышка!

Лишь подъезжая совсем близко к городу, Роберт сбавил скорость, заставив меня почувствовать даже сожаление.

– Уже всё? – разочарованно выдохнула я, заметив появившиеся впереди дома. – Теперь домой, да, Роб?

– А ты хочешь домой, мышка? Устала?

– Ну что ты, нисколько! Я, оказывается, настоящая русская! Вот уж не ожидала от себя такой любви к быстроте! Хотя, если подумать о той аварии, в которую меня… в которой я… – я запнулась.

– А ты не думай, сестрёнка! Лучше наслаждайся чудесными видами нашего города! Ведь ты, наверное, успела его позабыть?

– Не то слово!

Я затихла, послушно устремив взгляд в окно автомобиля. Город, бегущий нам навстречу, и правда показался мне чудесен какой-то неуловимой и очень трогательной красотой. Прелестные старинные дома, разные в своей архитектуре, но объединённые одним общим духом, витиеватые узкие улочки, ажурные мосты через величественную реку, один из которых, полностью прозрачный, совершенно поразил моё воображение, – сердце моё начинало ощущать забытое родство с этим городом и его жителями, неспешно шагающими по тротуарам. Зимний наряд очень шёл Арбузову, украшал его, делая похожим на сказочный волшебный городок, затерянный вне времени и пространства.

– Ах, какая чудесная ёлка! Смотри, Роб, совсем как настоящая!

Наш автомобиль проносил нас мимо городской площади с высившейся в самой её середине высокой сверкающей ёлкой.

– Она и есть настоящая! Наш мэр подделки не признаёт. Знаешь ли ты, что к каждому новогоднему празднику в наших оранжереях специально выращивают пушистых красавиц – чтобы радовать арбузовцев, и больших и маленьких?

– Вот здорово!

Я прильнула к окну носом, с удовольствием рассматривая огромную, искрящуюся разноцветными огнями ель, вокруг которой с восторгом носились дети и медленно, но с не менее радостными лицами, прохаживались взрослые. Мне казалось, что на площади собрались все жители города, но каково же было моё удивление, когда, проехав ещё несколько кварталов и остановившись у трёхэтажного торгового центра, я увидела ещё большее количество людей.

Размах подготовки к празднику поражал, внушал уважение и восторг. Месяцы моего затворничества уменьшились до величины мизинца, и всеобщая радость, оживление и усилившееся предчувствие чего-то огромного и чудесного захватили меня с неистовой силой.

Внутри празднично украшенного здания всё сияло, искрилось, пело и благоухало.

– Ах, Роб! Как же здесь красиво!

Наверное, ни разу за последнее время из меня не вырывалось столько восторженных восклицаний и ахов. Я радовалась всему вокруг, и даже такое количество людей в одном месте не вызывало во мне протеста.

– Шумно только, да? – брат ловко проскользнул между группой оживлённо болтающих друг с другом подростков, увлекая меня за собой.

– Нисколько! Мне нравится этот шум, и эти милые лица, и этот круговорот. Круговорот жизни и радости. Как же мне здесь нравится!

– Ты только не отходи от меня, ладно? – в его голосе послышалось беспокойство. – В такой толчее не трудно и потеряться.

– Ты начинаешь жалеть, что привёз меня сюда? – догадалась я. – Но я же не маленькая девочка, Роб! Вы все меня опекаете, но я…

– Татка!!

Этот истошный крик, а также весьма болезненный толчок в спину я ощутила почти одновременно и даже вскрикнула от неожиданности, ещё крепче хватаясь за руку Роба. Кажется, его опасения сбылись, здесь было не так уж и безопасно.

Виновницей столько внезапного нарушения моего спокойствия оказалась незнакомая мне девица, примерно моя ровесница, взирающая сейчас на меня с выражением крайнего волнения на круглом лице. Кончик носа её алел, как кумач, рыжие волосы выбились из-под вязаной шапочки, грудь вздымалась от частого дыхания. За спиной незнакомки топтался худощавый парень невзрачной наружности, его белёсые глаза оглядывали меня с явным неодобрением.

– Тат-т-т…

Увидев моё удивлённое лицо, девица осеклась и отшатнулась назад, чуть не сбив с ног своего спутника. Тот поморщился, но вслух ничего не сказал, только продолжал смотреть на меня всё с тем же угрюмым выражением лица.

Минутное молчание, в продолжении которого я терпеливо и несколько растерянно ожидала объяснений или, по крайней мере, извинений, прервалось моим братом.

– В чём дело, молодые люди? – холодно произнёс он, умудрившись в несколько слов впихнуть целую гамму эмоций. – Вам нужна наша помощь? Вы что-то ищете?