Что было, что будет, чем сердце успокоится

– Папа с Робертом? Подожди, подожди… – я в изумлении открыла рот. – Значит, Савва и Роберт вычислили, где я нахожусь и… ничего не предприняли, чтобы меня вернуть?

– Как-то так, но подробности лучше у них самих спрашивать, Танечка. Вот скоро и спросишь.

– Нет, Юра. Не спрошу, – твёрдо заявила я и продолжила уже совсем другим тоном. Ласковым. – Скажи мне, что тебе принести? Я могу суп сварить на курином бульоне или пюре картофельное… А ещё…

– Таня!

– А может быть, ты хочешь мандарины? Я узнаю у врачей, можно ли…

– Таня!!

– Юра, давай мы сразу расставим все точки над «и». – Я вдохнула побольше воздуха. – Я знаю, Евгений Карлович тебе сказал о том… о том, что ты пока не сможешь ходить. Молчи, Юра! Так вот. Ещё вчера, когда мы сидели с тобой на кухне – или это уже позавчера было? – я поняла… Я поняла, Юрочка, что влюбилась в тебя. Я собиралась в этом тебе признаться в новогоднюю ночь, но… тогда не получилось, а теперь я говорю: я тебя люблю, Юра, и хочу за тебя замуж!

– Танюша!

– Молчи, ничего не говори! Я уже всё продумала. Пока ты будешь тут, в больнице, я окончу курсы медицинских сестёр, по вечерам буду у тебя дежурить и помогать тебе во всём, а после выписки мы поедем к тебе, позовём друзей, маму твою привезём и отметим по-семейному регистрацию. Ты не думай, я работать пойду, на твоей шее сидеть не стану. И детей тебе рожу. Сколько деток ты хочешь, Юра? Сколько хочешь, столько и рожу! Доктор сказал, что эти функции у тебя очень хорошо работают. И всё остальное тоже скоро поправится, Юра, вот увидишь! Мы заниматься с тобой будем, ноги укреплять, позвоночник в норму приводить. Я знаю один комплекс, который даже мёртвых на ноги ставит!

– Таня, да остановись ты уже, не тараторь!

– Юра, Юрочка, ты только не бросай меня, хорошо? У меня теперь, кроме тебя, никого нет!

– Ох ты, горе моё луковое!

Он закрыл глаза, черты лица его ещё больше заострились. Я погладила его по руке.

– Танюша… – он вновь вскинул на меня глаза, в которых пряталось что-то такое, чему я не могла дать определения. – Он мне понравился, твой бывший брат. Я думаю, это у него серьёзно. Поверь мне, мужчины в таких делах разбираются.

– Юр, ну что ты заладил! Брат – не брат, какая разница? Я тебя люблю, ты можешь это понять? Юра… – я вдруг споткнулась на слове. – Боже мой, может быть ты

меня не любишь? Я его замуж зову, а сама-то, может, и не нужна вовсе?

– Тань… – его голос дрогнул. – Ну что ты, дурочка моя, как тебя можно не любить?

– Ох, и напугал ты меня, Юра! – я очень осторожно погладила его скулы, лоб. – Да ты мокрый совсем, милый! Жарко тебе? Или плохо?

– Мне хорошо, Танюш. Мне очень с тобой хорошо…

Глава 35

Вскоре больница стала моим вторым домом. Каждый вечер я приходила в палату номер пятнадцать и оставалась с Юрой, проводя беспокойные ночи на соседней койке. Я познакомилась со всем персоналом хирургического отделения, а с некоторыми даже подружилась. Одна только медсестричка, смешливая толстушка Оля, никак не шла со мной на контакт. Стоило только мне повстречать её где-нибудь в запутанных коридорах нашего этажа, как она тут же замолкала, начинала скучать, всем своим видом выказывая свою неприязнь ко мне. Я не понимала, в чём дело, пока как-то раз не увидела, каким взглядом Ольга смотрит на моего Юру. Боже мой, да она влюблена в него! – дошло до меня тогда. Но как, почему? И заметил ли мой жених эти явные проявления чувств? Впрочем, до влюблённой девицы мне особого дела не было. Я по-прежнему нянчилась с Юрой, с затаённой тоской замечая, как с каждым днём мрачнеет и тяжелеет его взгляд, как сжимаются в бессильной злости кулаки. Я понимала, что с ним происходит, и старалась изо всех сил, лишь бы хоть как-то отвлечь, оттянуть его внимание от положения, в которое он попал. Чувство неизбывной вины перед ним – за его несчастье, за его обездвиженные ноги и печальные глаза – толкало меня на ещё бо́льшую нежность и заботу. Я готова была костьми лечь, лишь бы Юра опять улыбнулся своей доброй улыбкой, опять посмотрел на меня светло и ясно…

– Евгений Карлович, что мне делать? Юра ожесточается с каждым днём…

– Терпеть, голубушка. Терпеть… И продолжайте делать гимнастику.

И мы продолжали эту гимнастику, каждое утро и каждый вечер, но я видела, что никакой пользы она не приносит. У Юры только ещё больше портилось настроение, а пару раз я даже заметила в его глазах слёзы.

А однажды на ночь остаться я не смогла. Валерка попросил меня побыть с Леной – ему срочно нужно было куда-то уехать, и ночевала я в первый раз за эти тяжёлые дни вне больницы.

– Юрочка, я буду звонить сюда каждый час, с Анечкой я уже договорилась. А ты хоть поспишь спокойно, никто тебя дёргать не будет. И не ругай меня, ладно? Я не могу бросить Ленку, им совсем не к кому больше обратиться. А у тебя весь персонал на страже…