Что делать (Черновая редакция романа, варианты, наброски)

- Ах, мой милый, ты знаешь сам почему, - зачем же у меня спрашиваешь?

- Да, мой друг, это правда: не следовало спрашивать. Я дурно с тобой обращаюсь. Ну, я вперед стану спрашивать только тогда, когда в самом деле не знаю, что ты хочешь сказать. А ты хотела сказать, что ни у кого не следует цаловать руки.

Верочка засмеялась.

- Ну вот я тебя теперь простила, потому что самой удалось над тобою посмеяться: видишь, хотел меня экзаменовать, а сам не главной причины, почему это нехорошо. Ни у кого никому не надобно цаловать руки, это твоя правда, но ведь {а главное} я не про то говорила, не вообще, а только про то, что мужчинам у женщин не надобно цаловать рук: это, мой милый, {Далее начато: обид} должно бы быть обидно для женщин, - это значит, что их не считают такими же людьми, - думают, что перед женщиною {перед ними} мужчина не может унизить своего достоинства, что она настолько ниже его, как он ни унижайся, он все-таки не ровный ей, а гораздо выше. {Далее было: Так, мой миленький} А ведь ты не так думаешь, мой миленький, так зачем же тебе у меня руку? Говори {Ты обращ} со мной серьезно и поступай серьезно, как с ровной себе, {Далее было: ты больше меня зна} вот я об чем тебя прошу. А послушай, что мне показалось, мой миленький: как будто мы с тобою не жених с невестой?

- Да, это правда, Верочка: мало похожего; только что же такое мы с тобою?

- Мы как будто давно, давно повенчаны. {Далее было: и уже так привыкли к тому, что мы повенчаны, что }

- Да что же, ведь и правда, мой друг. Старые друзья - ничего не переменилось в наших отношениях.

- Только одно переменилось, мой миленький: что я теперь знаю, что я из подвала на волю выхожу.

Так они поговорили и пожали друг другу руки. Хоть бы раз поцаловались, - нет. Мне не хотелось бы писать этого, - я не написал бы этого, если бы {Далее начато: меня чи} этот рассказ имел {читали} только тех читателей, которые знают людей, в нем действующих. Правда, что тогда не нужно было бы писать и всего рассказа, потому что кто знает таких {этих} людей, какие в нем действуют, тот и все, что в нем написано. Но моя цель - познакомить с такими людьми то большинство публики, которое или вовсе не знает их, или имеет о них такое же понятие, какое тунгузы о европейских людях. Для этого большинства я принужден делать заметки, которые, собственно говоря, неприличны. {дурны.} Неприлично, говоря о Париже, замечать, {объяснять,} что это большой город; неприлично, говоря о Голландии, замечать, что в ней нет тигров и гремучих змей; {Далее было: неприлично, но сам} приличие требует предполагать, что это {Далее было: сам уже} слушатель не нуждается в этих пояснениях. Но что же вы станете делать, когда имеете тысячи доказательств, что ваш слушатель нуждается {Начато: вообр} в этих оговорках, - да еще, пожалуй, {потребует} готов возразить вам, что это не так, что он по опыту знает, что это не бывает так, что не бывает на свете больших городов, что не бывает на свете никаких Голландии? Есть на свете, читатель, удивительные люди, и большинство твоих сотоварищей - читателей (конечно, не ты, - ты помнишь, что ты исключаешься из всякого невыгодного отзыва с моей стороны) принадлежит к удивительным людям. Они не знают, что такое чистота девушки и что такое уважение порядочного человека к чистоте девушки. - Грязные люди, дрянные люди, гнилые люди. Хорошо, что ты, читатель, не таков. - Впрочем, я несправедлив: {Далее начато: я много} я человек старого века, я все забываю, что переменилось к лучшему многое с той поры, как установились мои понятия, - что {что эти понятия} русская публика, к какой я привык, уже больше чем наполовину сменилась публикою другого поколения, {Вместо: публикою другого поколения, - было: [другою], [чест] публикою другого} более честного и более чистого. {Далее начато: Эти новы} Не очень еще много в ней людей, у которых голова в порядке. Но большинство уже имеет, по крайней мере, желание смотреть на белый свет честным взглядом. {Далее было: Если они многого не понимают, то}