Что делать, когда кто-то умирает?

Я отправила письмо и вернулась к Фрэнсис, которая нашла старинный каталог выставки елизаветинских миниатюр. Мы листали страницы, рассматривали изображения мужчин в камзолах и жабо и женщин в плащах, корсетах и фижмах.

— Если бы нам удалось раздобыть для актеров такие костюмы, — сказала Фрэнсис, — было бы великолепно. Для пущей достоверности следовало бы предложить женские роли мужчинам.

— По-моему, юристам это не понравится, — возразила я. — Заказывая елизаветинскую пирушку, они, наверное, представляли себе бойких служанок, с шутками разливающих эль.

Фрэнсис хмыкнула:

— Девушек из театральной школы, которых мы нанимаем, ничем не шокируешь.

Компьютер вновь подал сигнал.

— Что? — переспросила я. — Извините, я на минутку.

Я отошла к компьютеру и открыла очередное письмо.

«Извини, у меня приступ паранойи, — прочла я в нем. — Всего лишь вопрос безопасности. Дай мне свой телефон, я позвоню и представлюсь».

Перечитывая эти строчки, я почувствовала себя как в чужой стране: я понимала, что означает каждое отдельное слово, но скрытый смысл фраз, которые они составляли, постичь не могла. Оказалось, это невероятно трудно — понять значение письма, его подтекст. Неужели этот человек действительно позвонит, представится, и я узнаю, как зовут одного из любовников Милены? Поверил ли он в то, что я просто ошиблась адресом? При чем тут безопасность? Значит, ему настолько не терпится выяснить, кто я, что он готов даже потратить время на телефонный разговор? Мысли зашли в тупик, меня ждала Фрэнсис, и я решила ничего не предпринимать. Я и так поспешила раскрыть карты.

Выбранный пароль казался мне надежным. Даже я не смогу воспользоваться им, если вдруг забуду, где его записала. Но на всякий случай я все-таки удалила все полученные и отправленные сообщения не только из ящика, но и из мусорной корзины.

Я присоединилась к Фрэнсис, и мы вдвоем принялись планировать вечеринку в елизаветинском духе, а потом отправились обедать и заказали блюда, бесконечно далекие от кухни елизаветинских времен: карпаччо из тонких ломтиков тунца и миниатюрные кучки острой лапши. Мы попросили принести еще бутылочку подогретого саке, которое Фрэнсис выпила быстро и жадно. Я вспомнила водку в ящике ее письменного стола. Она придумала нанять шута и менестрелей.

— Все упирается в деньги, — задумчиво произнесла она, пока мы медленно пили кофе. — В Лондоне можно раздобыть что угодно, были бы деньги. — Затем она отодвинула свою тарелку с почти не тронутой едой и продолжала: — Конечно, кроме счастья. Но это уже совсем другая история.

Я не знала, что сказать. В других обстоятельствах я протянула бы руку и коснулась ее пальцев, спросила, что она имеет в виду, попыталась разговорить ее. Но если она обратится ко мне за поддержкой, утешать ее будет несуществующий человек. И я ограничилась тем, что пробормотала шаблонные слова сочувствия.

— А вы могли бы назвать себя счастливой? — спросила она.

Я подцепила вилкой остаток тунца.

— Трудно сказать.

— Раньше я смогла бы, — продолжала она. — Когда мы только познакомились с Миленой, а это случилось еще до нашего замужества, мы обе были немного похожи на Бет: каждый день ходили куда-нибудь развлекаться, потеряли счет мужчинам, вечеринкам и порциям выпивки. А потом все разом изменилось. Как говорится, что посеешь, то и пожнешь. Выпьем десертного вина?

— Мне уже достаточно, — отказалась я. — Но если хотите, давайте закажем.

— Нет, вы правы. Простите, я не вовремя разболталась.

После возвращения в офис сесть за компьютер мне не удалось: я взялась превратить наши идеи насчет вечеринки в связное предложение для клиентов. Оно было уже почти закончено, когда за Фрэнсис заехал Дэвид. Будучи не в духе, в мою сторону он даже не взглянул. Фрэнсис виновато улыбнулась, я торопливо извинилась и ушла.

Дома я бросилась к компьютеру, не успев даже снять куртку. В ящике меня уже ждало новое письмо.

Темой был вопрос «Кто ты?». Он же повторялся в письме — «Кто ты?»

Я пообещала присутствовать на очередном мероприятии, организованном компанией «Тусовщики», так как Бет уезжала на длинный уик-энд. Этот уик-энд и вправду был очень длинным: до целой недели не хватало одного дня.

— От вас в любом случае ничего не потребуется, — заверила Фрэнсис накануне днем. — Просто держитесь на втором плане и следите, чтобы все шло как полагается. — Она с сомнением оглядела меня. — У женщин, работающих в коммерции, свои вкусы, — добавила она. — Только представьте себе: десятки женщин-руководителей общаются и жалуются на мужчин. Поэтому не могли бы вы… — Она замялась.

— Надеть костюм?

— Да, что-нибудь в этом роде. Спасибо, Гвен.