Что хочет женщина…

– И не позволяйте одурачить себя общепринятому мнению, что любовь к настоящей женщине поможет исправить мужчину и сделать его лучше, – продолжила Амелия. – Любовь для мужчины – фикция. Он никогда не сможет любить женщину так же сильно, как она его. Никогда не выходите замуж по любви, дорогая, это разобьет вам сердце. Нет ничего ужаснее брака с человеком, который не отвечает на вашу любовь.

– Я не люблю Стюарта, – прошептала Шарлотта. – А он не любит меня.

Хотя она вдруг поняла, что не слишком уверена в первом утверждении, последнее сомнений не вызывало.

– Прекрасно. – Амелия снова поднесла чашку к губам, отпила и учтиво улыбнулась: – Это избавит вас от душевной боли. Другим дамам повезло не так сильно.

– Другим дамам? – недоуменно повторила Шарлотта, мысленно поблагодарив свою счастливую звезду за то, что не стала матерью. Вряд ли она вынесла бы, если бы ее дочь стала жертвой авантюриста или охотника за приданым. И она никогда бы не стала предупреждать женщин относительно своего сына. Она мечтала только о детях определенного возраста, но не взрослых. Сколько неприятностей они могут принести! И когда заканчивается материнская ответственность за детей?

– Немало женщин влюблялось в Стюарта, – мягко пояснила Амелия, – но для них это плохо кончилось. Одну с позором отослали в деревню, другую спешно выдали за кузена, который согласился посмотреть сквозь пальцы на ее бесчестие.

– Анна Хейл, – кивнула Шарлотта. – Элиза Пенниуорт.

Амелия отвела глаза.

– Две молодые леди всего за месяц. Теренс был прав.

Но Шарлотта уже не была уверена, так ли все было. Она передала сплетни Луизе Килдер, но когда пущенная сплетня дошла до нее снова, оказалось, что Стюарт чуть ли не соблазнил девушку на глазах перепуганной бабушки. Предполагаемое бегство с Элизой Пенниуорт превратилось в похищение. Если слухи всего за неделю превратились в чудовищную ложь, какова была первоначальная версия, та, которая имела место задолго до того, как все это услышала Шарлотта?

– Миссис Дрейк, – начала она, – вы очень откровенны со мной. Могу я задать вам такой же прямой вопрос?

– Разумеется.

– Почему мистер Дрейк так не любит сына?

Лицо Амелии стало хмурым:

– Теренс так разочаровался в Стюарте! Он надеялся, что сын вырастет лучшим человеком… чем стал…

Интересно, в чем причина этой паузы?

Однако Амелия продолжала:

– Но Стюарт ни в чем не знал удержу, он превратился в настоящего повесу. Любое пожелание, высказанное ему Теренсом, неизменно встречало отказ. Его манило все, против чего предостерегал отец.

– Но теперь он стал мужчиной. Не может же мистер Дрейк вечно ставить ему в вину бесшабашность юности?

– Вы полагаете, что он изменился с тех пор? – спросила Амелия тоном, мгновенно положившим конец спорам.

Очевидно, хотя она и любила сына, все же считала его совершенно пропащим. Шарлотта невольно изумилась. Ее собственный отец, прежде чем выгнал из дома дочь, по крайней мере, потребовал доказательств ужасающей истины. Возможно, этим он сделал ей огромное одолжение, поскольку Шарлотта так и не поняла, что лучше: стать изгоем без права вернуться или навсегда оказаться объектом подозрений и осуждения той семьи, от которой она зависела.

– Я считаю его благородным человеком, – медленно произнесла она. – И знаю, насколько могут быть преувеличены слухи.

– Дорогая графиня Гриффолино, – начала Амелия, взяв ее за руку. – Стюарт – мое единственное дитя. Я обожаю его и, признаюсь, пригласила вас, чтобы чаще с ним видеться. Но я не слепа к его недостаткам и не хочу, чтобы были слепы вы. Нам, женщинам, так легко поддаться чувствам, и мне будет очень грустно, когда вас предадут. Кошмарный урок, полученный вашей собственной племянницей, убедил меня поговорить с вами.

Шарлотта не знала, что и думать. Из своего собственного горького опыта ей было известно, как легко способен обаятельный человек покорить нежное женское сердце. Бо́льшая часть сказанного миссис Дрейк была истинной правдой, по крайней мере по мнению Шарлотты. Но миссис Дрейк говорила о Стюарте. Не о бессердечном негодяе, который много лет назад погубил Шарлотту, и не о безымянном злодее, похитившем Сьюзен. Несмотря на множество возможностей и мотивов, невольно предоставленных самой Шарлоттой, Стюарт пошел на все, чтобы не ранить Сьюзен. Он убедил девушку, что она – вторая Джульетта, только чтобы не разбить ее сердце.

Тем не менее он все равно охотник за приданым, по его собственному же признанию. И в этом нет ничего респектабельного. Как она могла считать его благородным после того, как он решил завладеть Сьюзен и ее наследством? Как он мог ей нравиться, если отчасти виновен за побег Сьюзен?

«Сьюзен сбежала из-за тебя, – нашептывал ей внутренний голос, – не из-за него. Если бы не он, ты бы пропала, не зная, к кому обратиться за помощью».

Но это не означало, что она влюбилась в него. Даже если он мог возбудить ее, как никто другой, он так же раздражал ее, как никто другой.