Что не стоит делать невидимке

Я вопила, размахивая руками, и видела, что другие люди в парке оглядываются, но Эми с Олли так и не посмотрели на меня, а ба озиралась по сторонам, потому что услышала мой голос, но не догадалась поднять голову.

– Я ТУТ, НАВЕРХУ! – заорала я. – ПОСМОТРИ НА МЕНЯ! У МЕНЯ ПОЛУЧИЛОСЬ!

И тут я упала. Моя нога соскользнула, и я навернулась. Я ударилась головой о металлическую перекладину, а потом меня немного задержала верёвочная сетка, так что на землю я шлёпнулась не со всего размаха, но всё же достаточно сильно, чтобы на пару секунд отключиться. Под лазательной лесенкой было такое мягкое пористое покрытие, и я растянула запястье, но, думаю, могло быть и гораздо хуже.

Когда я очнулась, вокруг меня собралась, наверное, дюжина людей – они стояли и сидели на корточках или коленях. Ба держала мою голову в ладонях и приговаривала:

– Только не снова. Пожалуйста, Господи, только не снова, – что – в тот момент – казалось странноватым.

Я пролежала там ещё немного – гораздо больше, чем мне хотелось, вообще-то, – но смотритель парка должен был провести все тесты, которым, скорее всего, научился на курсах повышения квалификации смотрителей парка. Вроде такого: дышу ли я как следует? Не двоится ли у меня в глазах?

Всё, чего мне хотелось, – это встать и уйти домой, а там оплакать своё больное запястье.

В конце концов толпа рассосалась, и остались только я, Леди, ба и сторож. Крови не было, и ба хотела пойти домой и наложить мне на запястье лёд.

По дороге домой я спросила её:

– Что ты тогда имела в виду? Когда говорила «только не снова»?

Сейчас, когда я об этом думаю, мне кажется, она была слегка ошарашена, но всё-таки это происходило давненько.

Она просто ответила:

– Ничего, милая. Я ничего не имела в виду. Я просто не хочу, чтобы ты поранилась, хорошо?

Даже тогда это показалось мне необычным. Настолько необычным, полагаю, что я запомнила всё довольно чётко.

Это и то, что она сказала после:

– Люди смотрят, только когда падаешь.

Глава 51

На следующее утро ба сама милота – улыбается, бодрая такая. Как будто ничего не происходит.

Я почти убедила себя, что все странности последних пары дней и недель навоображала себе сама, как и шебуршание, доносившееся из её спальни прошлой ночью.

Я по-прежнему освобождена от занятий по причине «болезни», помните, но спускаюсь на первый этаж в школьной форме, как обычно.

Ба уходит раньше меня, а я остаюсь запереть дом и отвести Леди к собачьей няне. (Мне приходит в голову, что я могла бы сэкономить десять фунтов, которые мы ей платим, и оставить их себе, и я уже на грани того, чтобы именно так и поступить, когда у меня просыпается совесть и напоминает, что я уже и без того втянута в паутину обмана. Нечего его приумножать. Кроме того, это быстро вскрылось бы.)

Так что я привожу Леди в обычное время, но, вместо того чтобы отправиться в школу, делаю петлю – и вот я снова дома, не успели уроки начаться, стою посреди спальни ба и таращусь на антресоли шкафов.

Комната ба определённо самая аккуратная и чистая в доме: вероятно, потому, что я здесь никогда не бываю. Всё прибрано: со спинки стула не свисают блузки, нигде не валяются одинокие носки, по полу не разбросаны книги. На туалетном столике лежит щётка для волос с серебряной спинкой и стоит резная шкатулка, полная всяких мелочей. Интерьер оформлен в синих и серых тонах. Ковёр серый, покрывало с синими полосками, подушечки сине-белые, занавески серо-бело-синие. И пахнет здесь приятно: парфюмом ба и дезодорантом.

Вдоль одной стены располагаются встроенные шкафы для одежды с рядами антресолей вдоль верха, доходящих до самого потолка.

Я достаю из кладовки на лестнице маленькую стремянку. У неё всего три ступеньки. Даже встав на самую верхнюю, мне приходится вытягивать шею, чтобы заглянуть в первую открытую мной антресоль. Внутри оказывается примерно то, что я и ожидаю найти: пледы, запасное пуховое одеяло и длинный пуховик, который ба купила, надела один раз, а потом увидела у кого-то по телику похожий и больше его не носила.

Вторая антресоль пуста. В третьей обнаруживаются постельное бельё и картонная коробка с моими старыми книжками с картинками, и я провожу счастливые полчаса, пролистывая их и вспоминая, как ба читала мне в детстве. (Ба говорила, что собирается пожертвовать их на книжную распродажу в церкви, но это было сто лет назад, так что она, наверное, совсем забыла.)

На последней антресоли просто антресольный хлам. Тут древняя швейная машинка, которой никто не пользуется, коробка старой одежды и хорошенькая медная ваза с резным узором.

И всё.

Могло ли быть такое, что ба доставала коробку со старыми книжками, чтобы их полистать? Сомневаюсь.

Раздосадованная, я снова забираюсь на стремянку – вернуть коробку на место, а это не такое-то лёгкое дело, если вы невысокого роста, как я. Когда я приподнимаю её, она опрокидывается, и несколько книг выскальзывают и падают на пол, так что мне приходится спуститься по ступенькам и поставить коробку, чтобы всё собрать.

Одна книжка проскользила по ковру под кровать, и я опускаюсь на колени, намереваясь её вытащить.