Что скрывает снег

– Однако его ранение было не таким, как у полицмейстера либо покойной госпожи Вагнер. Тело инженера мы все еще не отыскали, – уточнил околоточный для внимательно слушавшего генерала.

– Но, несомненно, легче заняться этим по весне, когда сойдет снег, ведь преступники тут едины, – дополнил Деникин, с каждой минутой становившийся все более угрюмым.

– Разумно.

Ершов встал и в нетерпении прошелся по кабинету.

Взглянув на него, Деникин едва не рассмеялся – на ум некстати пришло признание околоточного о его второй – и вновь позорной! – вылазке в веселый дом Фаня. Он предпринял ее в то утро, когда Василий Софийский готовился к казни. Ершов переоделся в гражданское платье и даже заплатил одной из девок. Но, когда они прошли в ее комнату, и Ершов стал выяснять, чем занимался полицмейстер, девица подняла крик – и визитера буквально вытолкали взашей.

Стоило видеть огорченное, смущенное лицо Ершова в тот момент, когда он вел свой рассказ. Какая жалость, что все случилось в столь редкий миг, когда они не находились рядом. До чего бы хотелось на то взглянуть!

Растревоженная управа ждала заката, чтобы всеми силами отправиться на облаву.

Все дороги вели к одному порогу.

За ним в последний раз видели, как бравировал полицмейстер.

За ним скрывался, втоптав соперника в грязь, двуличный капитан Вагнер.

За ним на атласной кровати, залитой кровью, лежало тело его супруги Натальи.

За ним учитель Чувашевский получил удар по голове, а архитектор Миллер лишился правой руки.

За него вел трижды оставленный след длинного тонкого ножа.

Обо всем этом Ершов подробно напомнил при всей управе и самом Софийском, пришедшим вместе с полицейскими от вдовы.

Впрочем, околоточный, по своему обыкновению, приписал все эти домыслы помощнику полицмейстера.

Оставалось лишь соглашаться, бросая лаконичные малозначительные фразы.

Выслушав все, Софийский одобрил Деникина в якобы его стремлении нынче же вечером провести облаву.

– Виновников беспорядка найти, а бардак немедленно же выселить к…, – матерно велел генерал.

– И господин Деникин нам то же самое приказал, – вежливо заметил Ершов, с вызовом глядя на помощника полицмейстера.

Бросив взгляд в окно, Деникин с тоской отметил – солнце садилось.

Судя по всему, о том же думал и Софийский.

Встав из-за стола, помощник полицмейстера крикнул дежурившему околоточному:

– Время! Созывай всех на двор!

Примерно через четверть часа Деникин, пересчитав свою малочисленную армию и поделив ее на группы, откашлялся и заговорил:

– Хоть один из вас кому-нибудь говорил о том, что будет нынче?

– Никак нет. Вы же не дозволили…

– Его превосходство велел выпороть говорливых, – тихо добавил со смешком стоявший поодаль Петр.

На нынешнюю ночь и сам ординарец, и еще семеро не менее отъявленных головорезов генерала тоже поступили в ведение Деникина.

– Нас всего двадцать шесть. Десять околоточных, которых я сперва отсчитал, пойдут в дом Цзи Шаня…

– Когоо?

– К дядьке Мишаю пойдете, вон туда, – Деникин, сбившись, махнул в сторону улицы. – Знаете же, куда идти?

– Да!

– Всех, кого там поймаете, тащите прямо на конюшню и под замок. Все остальные идут в дом Фаня. Его тоже знаете?

– А то!

– Делайте тоже самое. Ловить и тащить.

– А выселять? – услужливо шепнул стоявший в шаге Ершов.

Деникин вздохнул.

– После дом выселить на улицу!

В толпе неодобрительно ухнули.

– Все ясно?

– Да!

– Приступаем через час. Как точно станут сумерки.

Толпа разбрелась, переминаясь.

– Вы взяли пистолет, Деникин?

– Конечно, Ершов! Не надо обо мне так хлопотать – вы мне не маменька.

– Лишним-то не станет.

Деникин хлопнул себя по лбу, делая вид, что вдруг о чем-то вспомнил, и скоро пошел со двора.

– Куда это вы?

– Мне нужно наведаться домой. Не тревожьтесь, я нагоню вас у дома Фаня.

***

«Вам ведомы все секреты этого города… Только подумайте, сколько мы сможем взять из них пользы? Вы небогаты, и я небогата…»

Деникин знал, что за нож ранил полицмейстера. Более того, ему одному из управы давно уж стало известно – их два, одинаковых, как близнецы.

Длинные и тонкие, они хранились в верхнем ящике стола небрежно обернутыми в кусок ткани. Не в футляре.

Тут же, в шкафу, он видел смятое платье – желтое с красной вышивкой, из которого однажды вырвал кусок.

Оставалось загадкой – что была за фигура, тенью прошмыгнувшая в окно?

Впрочем, она могла принадлежать и случайному гостю.

Все находки Деникин сделал, пока владелица комнаты спала, свернувшись в комок, как кошка.

Тогда он не стал задавать вопросов, коря себя за безволие. Не смог выбрать момент и потом. А теперь стало уже слишком поздно.

Деникин быстро зашел в неприметный дом, бегло, как хорошей знакомой, кивнул привратнице, и поспешил во второй этаж.

Цинь Кианг, лежа на животе, раскладывала на атласной постели карты. Увидев Деникина, сердечно улыбнулась:

– Не ждала вас так рано!

– Ты должна немедленно уйти отсюда. Нет времени. Возьми только самое нужное и беги в район пристани. В дом колбасника. Найдешь?

– Но что случилось? – обеспокоилась Цинь Кианг.

– Облава! Через час вся управа окажется здесь. Ваш дом выселят, а всех, кого поймают, уведут на допрос.