Что такое искусство?

Холодный способ обработки металла значительно дешевле. К нему часто прибегают в монументальной пластике при создании объемной скульптуры любых размеров*. В том числе и огромных. В основе техники опять-таки работа мастеров по репродукционным формам. Это углубленные формы-великаны, которые обычно называют «матрицы». Внутрь матриц уже не заливается, а вколачивается, тщательно вгоняется металлический лист. Сантиметр за сантиметром, следуя всем впадинам, бугоркам, лист как бы влипает в заданную форму. Отчеканенные по отдельности части собираются, спаиваются по швам, и достаточно легкая, прочная, красивая скульптура располагается там, где архитектура предоставила ей место. * 51

Скульпторы очень любят металл. Он послушно передает самые тонкие оттенки, нюансы пластики (нюанс — фр. — оттенок), самую «трепетную лепку». Он превращается в любую скульптуру — большую и крохотную, простую и сложную, скульптуру наисложнейшую и наитончайшую. Он прочен, однако скульптуры в нем не столь тяжелы, как в камне, ибо полы изнутри; и металл, подобно камню, переживает тысячелетия на земле, под землей, под водой. Наконец, красота его удивительно разнообразна, особенно в цвете — от строгой черноты до лунного или солнечного блеска*. * 35, 36, 42, 198

Модель памятника, созданная скульптором, проверенная архитекторами и инженерами, воплощенная мастерами в материал, окончательно превращается в монумент после его установки в отведенном для него месте. Установка памятника происходит в условиях, похожих на условия строительства. И забор, и груженые машины, и отбойные молотки, и цементные растворы, и подъемный кран, подымающий тонны металла или камня и леса, то есть помосты вокруг скульптуры. Благодаря им к памятнику возможно подобраться на разной высоте, с разных сторон. Словом, леса вместо станка*. * 52—53

Да и нужен ли станок, если скульптура должна врасти в землю подобно древесному стволу. Ее основание — постамент — не свободно для перестановок иль перемещений, в отличие от станковой. И в слове «постамент» есть что-то постоянное, «вросшее», как и полагается навечно поставленному монументу.

Чем ближе конец работ, тем большее напряжение ощущаешь в «мастерской на воле», последней из многих, пройденных скульптором-монументалистом в трудном пути рождения и роста памятника. В первом периоде скульптор работал один; во втором — с архитекторами и инженерами; в третьем — с мастерами; в момент же установки они объединяются все вместе на рабочей площадке, куда еще прибывает помощь строителей-рабочих. Таким образом, скульптор — всюду. Со всеми. Он постоянно следит за «прорастанием» идеи в монумент ... Как лесник за подымающимся деревом.

Поставят памятник, уберут леса, снесут забор, увезут строительный мусор. Кто вспомнит около прекрасной скульптуры* о существовавшей здесь мастерской? Никто, кроме ... художника и мастеров, потому что это обычные условия их труда. Наверное, и сейчас они работают, подобно кочевникам на просторе, в каком-нибудь городе или пригороде нашей страны. Или в мастерских они испытывают опять те же волнения, то же напряжение, ту же рабочую неудовлетворенность, хотя силы отдаются уже другому, еще не вросшему в землю «дереву»-монументу. Так что, идя от памятника к памятнику, мы идем как бы по следам мастерских, мы следуем дорогой уже свершившегося творчества — труда многих людей. Творчество в традиционной мастерской — ценнейшая, основополагающая часть и все-таки часть общего труда.  * 54—55

Ибо «прорастить» идею в памятник одному художнику так же не под силу, как талантливому режиссеру[35]

поставить большой фильм без киностудии. Искусство, которое обращается ко всем и создается многими. Коллективом.

Искусство скульптуры и в особенности монументальной — искусство мужественных и сильных людей; искусство, объединяющее в себе вдохновенное творчество художника-скульптора и тяжелый труд мастера-исполнителя. Вот почему хочется назвать этот разворот: «Мастер и Маэстро» (см. текст, стр. 17), как бы определяя тем самым своеобразные полюса, между которыми образуется напряженное поле творчески-исполнительской деятельности, созидающей для людей чудеса произведений искусства. Слева — М. Нестеров. «Портрет скульптора И. Д. Шадра». Масло. СССР. XX в. Справа — фотоэтюд.

Идея задуманного произведения прорастает медленно, часто варьируясь и видоизменяясь. Следы своеобразного хода авторской мысли остаются в многочисленных рабочих рисунках. В них художник словно постепенно развертывает перед собою еще не существующее произведение; в них идет строгий отбор разных точек зрения, пока не определятся самые точные и емкие по смыслу задолго до того, когда легкий рисованный образ воплотится в материал. Например, в бронзу — плотную, тяжелую, литую.

Слева и справа — Ф. Кремер. «Памятник борцам сопротивления фашизму в Бухенвальде» (общий вид, эскиз и фрагмент). Бронза. ГДР. XX в.