Что такое «навсегда»

Я знала, что он не врет. Вот почему мне так нравилось играть с Уэсом. Я всегда могла рассчитывать, что он честно скажет то, что думает, не ходя вокруг да около. Он, должно быть, и понятия не имел, как я ему благодарна.

– Мейси!

Я обернулась и увидела Берта, стоящего возле дома в майке и брюках от костюма. К его подбородку и щеке были приклеены кусочки салфетки – очевидно, экспериментировал с бритвой, – а на лице написано отчаяние.

– Ты не могла бы подойти на секундочку?

– Конечно. – Я перешла через дорогу и направилась к нему.

Уже за десять метров мне в нос ударил резкий запах одеколона, который с каждым шагом набирал силу. А я, между прочим, целый час помогала Делии чистить чеснок для хумуса и сама здорово благоухала. Наверное, Берт вылил на себя целый флакон.

– Что случилось?

Берт развернулся и быстро направился к дому, сделав мне знак следовать за ним. Он шел так стремительно, что мне приходилось чуть ли не бежать.

– У меня сегодня важная встреча, – бросил он через плечо, – и Кристи должна была помочь мне собраться. Она обещала. Но Стелла поручила им с Моникой доставить букеты, и они где-то застряли.

– У тебя что, свидание?

– Нет, встреча в клубе Армагеддона. Это чрезвычайно важно.

Он многозначительно посмотрел на меня и добавил:

– Такое бывает раз в год.

– Ясно.

Пока мы поднимались по ступенькам, кусочек салфетки отклеился от его щеки и улетел. Запах одеколона немного выветрился. Мы вошли в дом.

Я еще никогда не была у Берта с Уэсом. Небольшой, обшитый деревом дом, снаружи напоминающий деревянную хижину, внутри оказался светлым и просторным. Большая гостиная с деревянными балками на потолке и мансардными окнами, удобная современная мебель.

Заднюю часть дома занимала кухня с огромным окном над раковиной, к которому тянулись многочисленные растения в горшках, расставленные на полках. На стенах висели абстрактные картины, еще я заметила несколько керамических статуэток, а по обе стороны камина стояли небольшие скульптуры Уэса.

Мне почему-то казалось, что дом, в котором живут двое мальчишек, должен быть завален пустыми коробками от пиццы и уставлен стаканами с недопитой колой, но у них было чисто и опрятно.

– Как ты думаешь, что лучше: полоска или горошек? – озадачил меня Берт, пока мы шли по коридору.

Он толкнул дверь в свою комнату и прошел к шкафу. Я не ответила, потому что так и застыла на пороге. Мой взгляд приковали вовсе не две рубашки, которые Берт достал из шкафа и протягивал мне, а огромный, во всю стену, плакат с надписью: «ВНИМАНИЕ, АРМАГЕДДОН!» На нем был изображен голубой земной шар, разлетающийся на мелкие кусочки. Вся комната была оформлена приблизительно в таком же стиле – стены увешаны плакатами с многообещающими надписями о том, что «конец ближе, чем вы думаете», и «всех нас ждет мегацунами: одна волна – полное уничтожение». Оставшееся от плакатов место занимали полки с книгами. Практически все названия напоминали опять же о конце света.

– Полоска или горошек? Что мне выбрать? – Берт тряс рубашкой перед моим носом.

– Так, – пробормотала я, все еще не в силах оторвать взгляд от плаката, – давай подумаем…

В этот момент дверь у меня за спиной открылась, и из ванной появился Уэс с мокрыми волосами и полотенцем в руках. Он был в джинсах, но без майки, и это отвлекало не меньше, чем обещанное плакатами мегацунами. Если честно, даже больше.

Уэс уже поднял руку, чтобы помахать мне, но вдруг замер и начал принюхиваться.

– Берт, – нахмурился он, – что я сказал тебе насчет одеколона?

– Да я чуть-чуть совсем! – ответил Берт, а Уэс зажал пальцами нос, выражая явное сомнение. Но мальчик ничуть не смутился и снова затряс в воздухе рубашками.

– Уэс, какую мне надеть? Ты же знаешь, первое впечатление очень важно.

– Это точно, – прогундосил Уэс, не разжимая нос. – Ты собираешься сразить их наповал, не дожидаясь конца света?

Берт проигнорировал его замечание и опять повернулся ко мне:

– Мейси, хоть ты скажи. Полоска или горошек?

Мне стало чуточку жаль Берта, он казался таким беззащитным посреди этой кошмарной комнаты, в своей смешной майке, с кусочком салфетки на лице.

– Полоска, – сказала я наконец, – она как-то солиднее.

– Спасибо, – с облегчением вздохнул Берт, уронил рубашку в горошек на кровать, надел полосатую и повернулся к зеркалу.

– Да, я тоже так думал.

– Галстук наденешь? – спросил Уэс, проходя в ванную и бросая полотенце на штангу.

– А надо?

– Какое впечатление ты хочешь произвести?! – спросила я.

Берт на секунду задумался.

– Взрослый, умный. Красивый.

– Неотразимый, – подсказал Уэс.

– Значит, галстук нужен, – быстро сказала я, потому что Берт уже надулся.

Он открыл шкаф и начал искать галстук, что-то бормоча себе под нос.

Я перевела взгляд на Уэса, который уже натягивал футболку у себя в комнате. В отличие от комнаты Берта, стены там были чистыми – ни единого плаката, а обстановка – спартанская. У одной стены лежал свернутый футон и стоял ящик с книгами, у другой – письменный стол с зеркалом над ним. К зеркалу была приклеена скотчем черно-белая фотография девушки, но я не могла разглядеть ее лица.