Что такое «навсегда»

– Люси привела меня на экскурсию, – кивнула я на скульптуры. – Не знала, что ты делаешь такие маленькие.

– Это так, муки творчества, – смутился он.

– А что там с картошкой? – поинтересовалась я.

– Ничего, – фыркнул Уэс, – ложная тревога.

– Правда?

Делия прижала дочку к себе.

– Это очень странно, – сказала она, – мы только собирались поставить картошку, как вдруг позвонила клиентка. Она решила поменять картофельный салат на капустный и макароны с сыром. К счастью, этого добра у нас хватает.

– Делия никак не может поверить, что так даже лучше для нас, – пожаловался мне Уэс.

– Конечно лучше. – Я вопросительно посмотрела на Делию. – Разве нет?

– Не знаю, – вздохнула та, – просто это странно. Подозрительно как-то.

– Ничего странного. Иногда все идет не совсем по плану. Или совсем не по плану, – заметил Уэс.

– Как раз наш случай, – со вздохом согласилась Делия. – Ладно, зато теперь у нас есть куча времени на подготовку. Это же хорошо? – Она словно пыталась убедить саму себя.

– Не волнуйся, – с надеждой в голосе произнес Уэс, – катастрофа может случиться в любую минуту.

– Наверное, ты прав. – Делия взяла Люси за руку, и мы пошли к гаражу.

В этот раз подготовка к выезду казалась чередой мелких странностей. Все шло слишком гладко, ничего не случалось. Обычно нам приходилось с боем утрамбовывать в фургон все тележки, а в этот раз Делии удалось сложить продукты в холодильники так экономно, что мы смогли взять на одну тележку меньше, и они без труда поместились в фургон. Катастрофой и не пахло, наоборот, нас ждал приятный сюрприз в виде большого круглого блюда, которое мы не могли отыскать больше месяца. Оно оказалось в гараже за холодильником. В итоге мы собрались даже быстрее, чем обычно, и пришлось тянуть время, чтобы не приехать слишком рано. Должна признать, это казалось немного странным не только Делии, но и мне. Мы с ней сидели на ступеньках и болтали, а Уэс с Бертом крутились в гараже, заканчивая сборы.

– Я слышала, ты бросила работу? – спросила Делия, устраиваясь на ступеньках поудобнее.

Я покосилась на Уэса, который как раз проходил мимо с коробкой салфеток. Он расплылся в улыбке:

– Не мог удержаться, прости, слишком классная история.

– Может, ты и маме моей тогда расскажешь?

– Нет уж, спасибо, – отказался он и снова скрылся в гараже.

– Думаешь, она рассердится? – спросила Делия. – Судя по твоим рассказам, тебе в библиотеке было плохо.

– Было. Но для мамы это неважно. Она считает, что я должна там работать.

– Вот как.

– И что эта работа отлично впишется в мое портфолио для колледжа.

– Понятно.

– А я должна быть именно такой, – закончила я, – какой ей хочется меня видеть.

– Какой же?

Я потрогала складку на блузке.

– Безупречной.

Делия отрицательно покачала головой и взмахнула рукой, словно отметая саму эту мысль.

– Нет, Мейси, я уверена, она не хочет, чтобы ты была безупречной.

– Почему же?

– Ну, во-первых, потому что это невозможно, а во-вторых, потому что она твоя мама. А мамы никогда не придают безупречности детей большого значения.

– Ага-а, как же, – мрачно протянула я.

– Серьезно, – она вытянула перед собой ноги и погладила живот, – я кое-что в этом понимаю. Все, чего я хочу, – чтобы Люси, Уэс и Берт были счастливы. Здоровы. И выросли хорошими людьми, понимаешь? Я не безупречна, далеко не безупречна, так почему я должна требовать этого от них?

– Моя мама не такая, – покачала я головой.

– А какая же она?

Я задумалась, не зная, что сказать. И правда, какая она?

– Она слишком много работает, – начала я и остановилась. – Понимаешь, после папиной смерти ей пришлось взять все на себя. Она с головой ушла в работу, и я очень переживаю за нее.

Делия ничего не ответила, но я чувствовала ее взгляд.

– И мне кажется, она так много работает, чтобы держать все под контролем. Это помогает ей чувствовать себя… в безопасности, что ли.

– Ее можно понять, – мягко сказала Делия. – Когда теряешь близкого человека, все валится из рук, и кажется, что твоей жизнью управляет кто-то другой.

– Я знаю. Но это не совсем справедливо. Понимаешь, после папиной смерти я старалась быть такой, какой она хочет меня видеть. Я делала вид, что у меня все в порядке, притворялась, чтобы не расстраивать ее. А сейчас, когда у меня по-настоящему все хорошо, она мной недовольна, потому что я перестала быть безупречной, и она увидела мои недостатки.

– Позволить себе горевать – не недостаток, – тихо сказала Делия.

Берт подошел к фургону и поправил тележку.

– Это то, что делает нас людьми. Мы все справляемся с трудностями разными способами. Твоя мама горюет по-своему. Может, тебе стоило бы откровенно поговорить с ней?

– Не могу, – призналась я. – Даже заговорить о папе не могу. Сегодня утром пыталась, впервые за все время, но она словно стеной отгораживается.

– Попробуй еще раз. – Делия придвинулась ближе и положила руку мне на плечо. – Послушай, все мы переживаем потерю по-разному. Может, ты немного опередила ее, но она тебя догонит. Вы должны постараться понять друг друга. Вначале бывает непросто, но потом станет легче, я точно знаю.