Что-то не так (СИ)

Марк вернулся к квадратной дыре, присел на корточки, обреченно вздохнул – и спрыгнул. Словно провалился в узкий сачок, неспешно доскользил до конца, и затем уперся ногами – будто аккуратно спрыгнул со стула на пол. Что самое интересное, внизу, на поперечной дороге, «на дне» было чисто. Снег кончался на высоте трех метров, образуя тоннель, уходивший в бесконечность по сторонам. Такого Марк еще никогда в жизни не видел, не представлял, что увидит, и вообще не думал, что такие вещи бывают.

Едва он, оглядевшись, отпрыгнул в сторону, как из дыры наверху выскользнул Ддейхерг, и приземлился на здоровую ногу. Указал влево, в западную перспективу тоннеля; Марк снова подставил плечо, и они снова продолжили путь. Сколько наверху было «снега» (после падения в массе этой субстанции стало понятно, что для слова требовались кавычки) – предположить трудно; вся эта толщина, тем не менее, пропускала достаточно света, чтобы здесь можно было даже читать. Странный металлический запах здесь стал плотным настолько, что снова подступила легкая тошнота – к этой, впрочем, оказалось легко привыкнуть.

Ддейхерг то ли что-то чувствовал, то ли просто видел, своими ойггенест, где-то там впереди, – охватившее его напряжение чувствовалось «невооруженным глазом». Они шли в этом необычном тоннеле весь остаток этого необычного дня – полумрак-полусвет стал плотнеть, сгущаться – как видно, наступал вечер («где-то там наверху»). Однообразная череда движений – шаг Марка, скачок одноногого Ддейхерга, еще один шаг, снова скачок, так далее, – была вдруг нарушена. Новый друг Марка вдруг замер, вглядываясь в сумрачную перспективу, в которой уже ничего не читалось – метрах в трех впереди вся картина, в частности глухо мерцавший узор полотна, размазывалась (словно на фотографии обработанной фильтром-размывкой).

– Стойненгвест, – в голосе прозвучала досада – и горечь.

Затем снова заковылял; напряженное концентрация, что подгоняла его все последнее время, исчезла, сменилась какой-то усталой апатией, сонной индифферентностью. Как, например, у транзитного путешественника, которому нужно убить время до рейса, и он решил попраздношататься с неинтересной экскурсией. На лице Ддейхерга появилось даже какое-то отвращение; словно у человека которому по стечению обстоятельств предстояло теперь, например, возиться с чужим трупом.

Они прошли еще метров сто, и Марк удивился – откуда бы в голове возникнуть такому сравнению – «с чужим трупом». Полотно впереди было завалено телами серых «униформистов». Трупов столько, что некуда буквально ступить; как видно, «снег» выпал (возник, сконденсировался, образовался) уже после того как все это произошло – стены тоннеля продолжались дальше, обрезая массу лежащих своим полотном, накрывавшим дорогу изогнутой крышей в метре над головой.

Двигаться дальше пришлось по массе погибших. Которые были еще мягкие (и, может быть, даже теплые?..) – ощущение жутковатое. Десять, двадцать, тридцать метров – мертвых становилось все больше, они лежали уже слоями! Голова стала цеплять «снежный» потолок тоннеля.

Вдруг море трупов и океан снега вокруг оборвались. Ддейхерг и Марк ввалились в какое-то помещение, размеры которого так же не определялись как те загадочные подземелья. Ддейхерг, в своих «линзах», заскакал дальше; Марк был вынужден двигать за ним, не разбирая вообще ни зги.

– Знал бы ты, мой хромающий друг, как все это мне надоело. То слепнешь от света, то слепнешь от тьмы. И, что характерно, ни единственный шаг, ни в свете, ни в тьме, не приближает тебя к пониманию сути происходящего. О, как...

– Мокхейммде!

Марк споткнулся обо что-то опять мягкое и упал, выставив руки вниз. И левой ладонью чуть не порезался – то ли ножи, то ли лезвия, как-то хитро изогнутые, то ли... Пальцы нащупали тонкую грань. Похоже, шлем «черных» – Гиттаха, иже с ним Ддейхерга, кого еще там иже с ними! А рядом, похоже, труп бывшего обладателя.

– Тонеммд’енддеймгем, мокхейммде, – Ддейхерг вздернул за воротник, вцепился в плечо, потащил, заскакав на здоровой ноге.

Через три метра Марк споткнулся об очередного лежащего. Перескочив, наступил на некий предмет – хрустальный звон рассыпался по подземелью (эхо – стены, значит, недалеко); предмет откатился, звон стих.

– Айвессеммде, – Ддейхерг притормозил своего спутника, взял ладонь и протянул вперед – холодный шелк кладки.

Затем потянул вправо, запрыгал; Марк поплелся за ним, следуя рукой стене.

– Мокхейммде!

Опять труп.

– Ххо эйнелеммдерт.

Через минуту значение реплики прояснилось – впереди обрисовался серо-фиолетовый прямоугольник – выход из мрака в сумерки. Наконец вышли на свет. Они оказались в узком проеме, метра три; с запада и востока – высоченные стены; над головой – полоска далекого неба, серо-сиренево-синего, с юга на север; в стене напротив – такой же прямоугольник, ведущий в очередной мрак.