Чудеса Дивнозёрья

Уже выйдя за калитку, она вдруг поняла — вот же её средство! Нужно просто пройтись по тенистой улице, вдохнуть терпкий запах осенней листвы, дождя и сена, постоять, прислонившись лбом к коре берёзки, которую они с бабушкой посадили, когда Тайка была совсем маленькой… Воздух родного Дивнозёрья умиротворял лучше любых успокаивающих травок. А если ещё и включить в наушниках любимую музыку — будет вообще идеальная прогулка.

Проходя мимо зелёного забора бабы Лизы, Тайка помахала ей рукой и положила на столбик у калитки краснощёкое яблоко.

Старуха тоже махнула в ответ, крикнув:

— Звиняй, Таюша, не заметила я тебя, кады плескала-то. А накричала не со зла — прост испужалась!

— Всё нормально, баб Лиз. Вам в магазине ничего не надо? А то я за тортиком иду.

— Ишь ты! Нонче что, праздник какой-то?

— Ага! День улыбки, — не растерялась Тайка. — Нет, правда. Я в интернете прочитала.

— Ну, тогда и мне тоже возьми пироженку с крэ-эмом. Ток маленькую, а то на ночь глядя много есть вредно… ох, какая же ты заботливая, Таюша. Вот, бывает же и хорошо воспитанная молодёжь…

* * *

Злобушки-воробушки для людей невидимы, будь ты хоть ведьма, хоть нет, поэтому Тайка не могла знать, что случилось, пока она бегала за тортиком и обратно. Но Пушок потом рассказал ей, что незадолго до заката стайка чёрных пташек с алыми горящими глазками-угольками снялась с дерева и молчаливой чёрной тучей потянула в сторону Михайловки. Видать, голодно стало им в Дивнозёрье.

Ежели встретите их в иных краях — не пугайтесь. Они хоть и вредные, но маленькие, настоящего вреда причинить не могут — только это пока вы не несёте злобушка-воробушка дальше…

Охота на ауку

— Они думают, что мы не справимся, Снежочек. А мы возьмём и справимся, найдём этого ауку, правда? — Алёнка шагала по лесу, загребая носками цветных резиновых сапожек осенние листья. — Не подведём Тайку, да? Пока она в городе, я тут вроде как за старшую ведьму. Она вернётся, с меня спрашивать будет. Так что ты ищи, Снежок, ищи!

Маленький симаргл слушал свою хозяйку вполуха. Ему просто нравилось гулять по лесу, таскать в зубах палки (и чтоб побольше!), гонять ворон, вынюхивать лисьи следы под кочками и звонко лаять, чтобы звук разносился на милю окрест…

— Тише, — Алёнка приложила палец к губам. — Ты что, не понял, мы вроде как на охоте.

Слово «охота» Снежок хорошо знал, и ему оно нравилось. Охота означала игру. А ещё — приключение. Он взмахнул крыльями — пока слишком маленькими, чтобы поднять в воздух поджарое тело на длинных лапах, — и исчез. Как и все симарглы, он умел становиться невидимым, теперь только хозяйке было под силу его разглядеть.

Щенок поравнялся с Алёнкой и пошёл рядом. Думал, та похвалит, но ей больше нравилось рассуждать вслух:

— Подумаешь, Гриня с Яромиром искали этого ауку и не нашли. Конечно, он не высунулся, испугался. Ауки же трусливые создания — так в тетрадке у Тайки написано. А вот на нас может клюнуть: мы выглядим вполне безобидно. Ну, то есть я, конечно. Тебя-то он вообще не увидит. Поэтому ты будешь нашим главным козырем.

Симаргл не понял, что такое «козырь», но это явно было что-то хорошее. Может быть, настолько же замечательное, как колбаса.

— Я. С. Тобой. — Он подумал это изо всех сил, чтобы мысль точно дошла до хозяйки.

Аленка услышала и сразу повеселела.

— Спасибо, хороший. Ты не думай, что мы без толку уже который день слоняемся. На той неделе не свезло — ерунда — значит, на этой повезёт. Вот увидишь, поймаем негодяя, чтобы он больше никого в гиблые места заводить не вздумал… Так, давай-ка вот на эту полянку свернём. Мне кажется, там кто-то есть.

— Белки! — щенок встряхнул ушами, которые все ещё никак не хотели держаться торчком и то и дело норовили обвиснуть.

— Может, и белки. Но надо проверить.

Алёнка старалась ступать осторожно, но листья всё равно шуршали под ногами, как ни старайся. Ну конечно, она же не кошка! А кошки — это «фу»! В подтверждение своих мыслей Снежок чихнул и остановился. Хм… похоже, хозяйка была права: на полянке пахло притаившейся нечистью.

Алёнка прижалась спиной к смоляному стволу сосны, куртка испачкается — и пусть, не жалко, всё равно была та старая, только для леса и годилась, — и осторожно выглянула. Никого.

— Трухлявый. Пень, — мысленно подсказал ей Снежок. — Нехороший.

— Ой, грибочки, — хозяйка всплеснула руками. — И какие хорошие, смотри! Подосиновики. Не поздновато ли для них?

— Не. Грибы. Морок! — симаргл даже думал отрывисто, будто бы лаял.

Алёнка кивнула, мол, сама знаю. А потому вышла из-за дерева и зашагала прямиком к этим подозрительным грибочкам, продолжая говорить нарочито громко:

— Сейчас я их сорву, а дома сварю супчик, то-то мамка обрадуется…

Снежок был уже достаточно умён, чтобы понять: хозяйка притворяется, а сама держит ушки на макушке. И оберег в кулаке — смотри-ка — сжала: верёвочку, особым образом сплетённую. Из такой петельку скрутишь, накинешь на нечисть мелкопакостную, и та ни за что не вырвется. Симаргл припал на лапы и пополз следом за Алёнкой — одни уши из пожухлой травы торчали. Настоящая охота началась!