Чудеса в решете

— Торвал живет сам по себе. Не захочет — ничего делать, не будет. Он не кузнец, он горный мастер. Хотя каждый шер и кузнец, и колдун, и ювелир. — произнес Флапий, и задумался. — Хотя, если он захочет, то, конечно, может помочь. А не захочет — ничего и никто его не заставит. Шер, одним словом.

— Эрзай, ты поможешь мне?

— Чем? — равнодушно отозвался тот.

— Ты не просто мастер по коже, дереву, и лукам, ты же еще и воин.

— Ну, допустим.

— Научишь крестьян стрелять и дашь им свои луки?

— Ну, если ты меня, сэр, попросишь, то я не откажу.

— Я очень тебя прошу, Эрзай, со всем моим уважением к тебе.

— Договорились, — кратко ответил тот.

— Спасибо.

— За что спасибо?! — всплеснула руками Франси. — Живут эти приживалы у вас, едят и пьют за ваш счет, и еще спасибо! Вы их укрываете, а они еще условия ставят! Ну Эрзай… — тихо прошептала Франси, и из ее глаз выплеснулся огонь. По спине у Антона побежали мурашки. Он напрягся. Пробрало даже Эрзая.

— Франси, ты чего, я же пошутил! — заюлил он.

— Пошутил, стервец! Поиздеваться захотел? Пользуешься его незнанием твоих обстоятельств? Ты должен в ноги ему пасть и просить оставить в замке… — Она вдруг остановилась на полуслове и успокоилась так же мгновенно, как и только что гневалась. Правда, руки ее подрагивали, и от них исходила странная волна ощущений, которую Антон принял за опасность. Франси стряхнула с рук на пол что-то невидимое глазу, и доски у ее ног почернели.

— Сэр! Ваша милость! Вы хоть скажите ей, что я пошутил. Проклянет ведь…

— Эрзай, я к тебе обращался без гордости, как к равному. Ты же решил, что меня можно унизить… Почему? Мою доброту принял за слабость?

— Простите, сэр. Неудачная шутка.

— Прощаю, Эрзай, хочу думать, что ты делал это не со зла. — Антон сам не понимал, откуда из него посыпались эти слова. Словно кто-то чужой внушил их ему и заставил говорить со степняком в такой внушающей страх и почтение к себе манере. Сначала он хотел махнуть рукой. Все перевести в шутку, но понял, что не может.

Франси молча и удовлетворенно посмотрела на него.

«А она непроста!» — подумал Антон. Затем поднялся.

— Ладно. Посидели и хватит. Надо мне идти свой символ веры забирать. — Он каким-то чутьем понял, что наступила полночь, и направился на выход.

На входе в святилище его встретили уже другие послушники, но молча, ни о чем не спрашивая, повели его в зал приемов.

Там был уже другой, незнакомый ему Достойный. Он указал на одну из дверей и произнес:

— Иди и забирай свой символ, брат.

— Я один? — спросил Антон.

— Да, один. — равнодушно ответил служитель Заката.

Антон открыл дверь и окунулся в темноту. Осторожно прикрыл за собой дверь, остановился на пороге и стал рассматривать слабо освещенный постамент, стоящий посредине комнаты. На постаменте синим блеклым светом светился кристалл, а крестик был примотан к нему цепочкой. Поборов робость, Антон направился к кристаллу, неуверенно протянул руку, и тут над кристаллом появилась прозрачная мерцающая фигура, закутанная с ног до головы в плащ с капюшоном. От неожиданности Антон сделал шаг назад.

— Кто ты, что посмел дать мне амулет, посвященный другому? — тихий голос, звучащий с разных сторон, опутал волю Антона и связал онемением его тело. Ему подчинялся только его язык.

— Я из другого мира. Один сумасшедший ученый закинул меня сюда… я не хотел причинить зло или обидеть.

— Но ты это сделал. Хотя… я не вижу в твоем сердце вражды ко мне. Но за твое святотатство я должна тебя наказать, иномирец. Единственное условие продолжения твоей жизни — это служение мне.

— А ты кто?

— Я та, кто властвует над душами умерших. Я встречаю их на последнем пути и воздаю им по делам их. Мое имя скрыто для тебя… пока.

— Служить? Тебе? — Антон разозлился. Все от него чего-то требуют, ставят условия… Словно он им должен.

— Я не знаю, как служить! Я устал притворяться. Хочешь, убей меня, и на этом закончим, — резко произнес он.

— Ты не испытываешь передо мной страха. Это хорошо. Ты смел, но не безрассуден. Ты не тупой исполнитель. От тебя, Антей, нужно лишь согласие. И все.

— И все? Ты знаешь мое имя? Хочешь, чтобы я тебе служил… А что взамен? Служба не бывает бесплатной…

— Я не требую невозможного, и в устах моих нет обмана. Я должна тебя убить, но не хочу этого. Согласись быть моим служителем, больше ничего не требуется. За службу я буду покровительствовать тебе. Или ты думаешь, что не наживешь врагов? И спрячешься за стенами замка? Этот мир опасен, иномирец.

Антон не стал раздумывать. Он прямо спросил:

— Мне нужно будет для тебя убивать?

— Нет. Мне не нужны кровавые жертвы. Я не питаюсь страхами и муками смертных. Я олицетворяю равновесие, если хочешь. Ты сам поймешь, что нужно делать… Со временем.

— Хорошо, я буду тебе служить, олицетворение равновесия. Я сам не люблю крайности, и покровительство, думаю, мне и в самом деле пригодится. А как имя той, кому я буду служить?

— Я приняла тебя, Ант. Возьми свой оберег. И храни нашу тайну. Ищи меня, и мое имя тебе откроется. — Фигура стала таять и, наконец, исчезла. Исчезли связывающие его оковы.