Чудеса в решете

— Нет, конечно. Это хорошо, что ты понимаешь, что такое приближенный. Значит, у нас не будет недопонимания. И вот, посмотри, — он протянул Антону два стальных кругляка. — Это формы для штамповки монет. Давай неси серебро, завтра отолью металл, раскатаю в листы, и будем чеканить монеты. Только надо, когда все уснут. Чтобы не видели.

— В подвале есть походный горн, наковальня. Можно уйти туда, закрыться и чеканить. Там же буду хранить наши монеты.

— Точно. Был я там пару раз. Помогал Робарту в его опытах. Так и поступим.

— Тебе сколько нужно серебра? — поинтересовался Антон.

— Чем больше дадите, тем больше отчеканим монет.

— Давай сначала дам тарелку из сервиза, а потом посмотрим, сколько монет получится. Там, вообще, какая пропорция?

— В пятидесяти дибарах должно быть двадцать пять частей серебра, семьдесят частей меди, три части олова и две части свинца. Это имперский стандарт. Но я знаю, что герцоги… они состав меняют… уменьшают количество серебра. Но такие монеты обесцениваются.

— А серебряные тогда как делают?

— У серебряных монет все наоборот. Серебра семьдесят частей, двадцать пять частей меди, три части олова и две части свинца.

— А в империалах, — подхватил Антон, — должно быть семьдесят частей золота, двадцать пять частей серебра, три части олова и две части свинца. Так?

— Так.

— Понятно.

Заглянул Эрзай. Открыл щербатый рот и по-шутовски делая важный вид, спросил:

— Господа следуют на ужин с милордом?

— А тебя разве не с господскими конями кормят? — так же серьезно спросил шер.

— Мои заслуги были отмечены, господин шер. Я вот не понимаю, за что вам такая милость?

— И что же вы, господин конюх, сделали такого важного для милорда? — продолжая игру, спросил шер.

— А я научил его стрелять из лука. Полдня тренировал.

— Что-то непохоже. Вот он сидит перед нами и даже не чешется. Жалел, видимо, подлизывался.

— Жалеть не жалел, всю палку о него обломал. А он только почесался. Видимо, кнут надо брать. Толстокожий он у нас.

— Но! Но! — погрозил пальцем Антон. — Учеба учебой, а издевательств не потерплю. И я могу кое-что для тебя сделать.

— Интересно, что же? — ощерился беззубым ртом Эрзай.

— Ну, хотя бы отправить тебе греть постель не Кили, а ключницу Илди. Тем более, что у вас много общего.

— Общего? Что у меня может быть общего с этой старухой? — нахмурился Эрзай. Торвал тоже с любопытством поглядел на Антона, ожидая, что он скажет.

— А вы оба без зубов.

Эрзай оторопел. Он смотрел на Антона и не знал, что ответить. А Торвал вздохнул, широко раскрыл глаза и забулькал.

— Буль… Буль… — а затем затрясся прерывистым смехом. — Без зубов, ох… Ох, уморил…. Ох… Илди…

Антон тоже рассмеялся.

— И что в этом смешного? — обиделся Эрзай.

— А я представил, как вы целуетесь!.. — смеясь, ответил Антон. Шер булькнул и свалился со скамьи. Лежа на полу кузницы, он стонал, хрипел и булькал в бороду. Он, по-видимому, мог смеяться до упаду от любой шутки. То ли шеры народ такой смешливый, то ли Торвал был таким исключительным. «Ему покажи палец, он и над ним смеяться будет», — подумал Антон.

— Ох… Хр… буль… я сейчас умру… ох… спасите…

Эрзай взял палку, их несколько штук находилось в кузнице, и стукнул шера по лбу. Торвал мгновенно перестал смеяться. Он выпучил глаза и, не вставая, недоуменно спросил:

— Ты зачем это сделал, сын степей?

— Тебя спасал от смерти, сын гор. — И все трое дружно рассмеялись. Отсмеявшись, они пошли ужинать.

Антона ждал таз с водой и желтыми цветами.

— Это вы кого обмывать собрались? — спросил Эрзай, кивая на таз.

— Тебя, — нашелся шер.

— Так я еще живой…

— А это перед свадьбой, — ответил Антон, подхвативший шутку Торвала.

— Перед какой свадьбой?

— С Илди, — нашелся Торвал.

— Да ну вас, — махнул рукой Эрзай, — только аппетит испортили.

Он сел за стол.

— Руки мыть, живо! — приказал Антон и первым натер их желтой пеной и ополоснул. Вытер полотенцем. — Один с железом возился, другой с конями. Мойте руки перед едой. Все болезни от грязных рук.

— А я не болею, — отозвался Торвал.

— Это что? У благородных такие привычки — мыть руки перед едой? — осведомился Эрзай. — Что-то я не припомню такого у вашего батюшки.

— Мой отец не пример для вас. Он жил по своим правилам и, как я понял из ваших рассказов, вам они не нравились. Мойте руки!

Кили унесла таз и стала подавать на стол кушанья. На большом деревянном блюде ждал гурманов запеченный поросенок. Жареные дикие утки на другом. Горячий хлеб. Наваристый суп. Жареные колбаски, творог, сметана, мед, оладьи и компот из лесных ягод. Из всего этого разнообразия Антон положил себе творог, сметану и мед. С аппетитом поел и запил компотом. Остальные ели и пили настойку, ни в чем себе не отказывая. Руки вытирали, по указанию Франси, полотенцем. Правда, после того, как тщательно их облизали.

Шер развязал на штанах пояс и принялся за уток.

— Вы, сэр — произнес он, — по повадкам, словно из императорской семьи. Может, расскажете, откуда вы прибыли?..

— А почему ты решил, что из императорской? — усмехнулся Антон.