Чудеса в решете

— Внутреннее зрение, — повторил за Сильтаком Антон, катая на языке эти два слова, словно по ощущениям хотел понять, что они значат. — Ты в себя, что ли, смотришь?

— В противника. И вижу его слабые места, куда нужно ударить.

— Хм. Слабые места. И какое слабое место у Орлика?

— Он сам по себе сплошное слабое место, как кисель, но у него защита Света. Я ничего с этим поделать не мог. Его ни баллиста Торвала не пробила, ни стрелы Эрзая, ни мои дротики. Конечно, если бы мы долго с ним бились, защита бы иссякла, но к тому времени он или сбежал бы, или вызвал помощь…

— Он и так почти удрал — произнесла Франси, — да вы, милорд, его не отпустили. Телепорт был рассчитан на одного, а вы попали в него вдвоем… Я даже удивляюсь, что вы вернулись…

— Амулет… Ну — ка, давайте поищем этот амулет… — предложил Антон.

— Он одноразовый. — ответила Франси и вытащила из мертвой руки Орлика амулет в серебряной оправе с перламутровым камнем на простом кожаном ремешке.

— Неважно, — ответил Антон, забирая амулет, — он рунный, и его можно продать… — Сильтак, а какие слабые места у меня?

— У вас, господин, я не вижу слабых мест, вы закрыты, но у вас проблемы с реакцией, много думаете. Не доверяете своим рефлексам. Вы зажаты. Я пока не знаю, как это преодолеть, хотя, может, и не надо… Я ищу способ использовать ваши недостатки, чтобы сделать их преимуществом. Мастером боя вы не станете, поздно уже, а думать бывает полезно. Такое можно сделать. И я уже делал.

— Ну, флаг тебе в руки, Сильтак, старайся, только не калечь меня, — усмехнулся Антон, правда, без особой радости в сердце. Орлик оказался неимоверно живучим гадом. Но кое-что он теперь понял. Рассветные сильны против всех носителей дара, но беззащитны против простого кулака, а если в кулаке будет меч или топор, то против топора тоже. Вот поэтому они набирают для походов простых рыцарей.

Он поднялся.

— Надо у хижины поставить крест, — пояснил он. — Тогда больше тварей в этом болоте не будет. Он не знал, откуда взялась эта уверенность, но никто не отнимал у него способности думать и анализировать. Серый туман, поглотивший Свет, шел от креста и никак иначе, а значит, если крест тут будет стоять, то Светлым это место будет заказано.

«Только какие они, Светлые? — с грустной усмешкой подумал он. — Рассветные и только». Он подхватил крест и не спеша направился вверх по холму. По пути его нагнали Сильтак и Франси. Сильтак держал в руках золотой обруч.

— Вот, нашел обруч Орлика, — показал он.

— Терновый? Мне как раз не хватает, — пошутил Антон.

— Да нет, золотой… Может, помочь с крестом? Дотащить?

— Не надо, сам справлюсь. Крест каждый сам должен нести. Ты помоги под него яму вырыть.

На вершине холма Антон осмотрелся.

— Может, в хижине его установим? — предложил Сильтак. — Там и яма готовая есть. И вещи Орлика…

— Пойдем глянем, — согласился Антон. Ему понравилась идея спрятать крест от глаз подальше. Он зашел в хижину, а Франси, стоя за его спиной, вытащила кристалл. Холодный, почти лунный свет озарил простое убранство маленького домика, сложенного из необработанных камней. Кому понадобилось строить тут дом, понять было трудно. Но, по-видимому, это могло быть убежище какого-то бедняги отшельника, которого разыскивали за его дар.

«Все может быть, — подумал Антон. — Жить тут можно. Вода есть. Можно охотиться и ловить рыбу». В углу был старый топчан, на котором лежал плащ. У топчана — мешок. В другом углу — очаг, сложенный из камней, и в нем еще давали жар угли. Над очагом висел закопченный котел, а у потолка — тушка зайца. Посредине была вырыта непонятно для чего яма. Антон заглянул в нее и воткнул в яму крест. Сильтак выложил вокруг креста камни, насыпал земли и, прыгая, утрамбовывал землю.

— Ну, вот теперь это наша земля, — проговорил довольный Антон. — Ни Темные, ни Светлые здесь уже не обоснуются… — Его взгляд упал на тощий мешок Орлика. — Франси, посмотри, что там у Орлика в мешке.

Женщина поколебалась, но затем осторожно подошла к топчану, подняла плащ. Под ним была сухая трава.

— Орлик прямо аскетом был — произнес Антон. — Спал на траве, укрывался плащом. Минимум комфорта и удобств. Что за жизнь? Ради чего такие лишения? Не понимаю. Только ради власти? Так она ему не достанется. Ею будут пользоваться те, кто стоит гораздо выше… Ну, что там у нашего призывателя? — спросил Антон, когда Франси вытряхнула содержимое мешка на расстеленный плащ.

— Чистое исподнее, сало, сухари… и кошель, — стала перечислять Франси. — В кошеле серебро. Десять таланов и меди полтора талана. Все.

— Бедно живут призыватели, — покачал головой Антон. — Мог бы взять с собой золота и серебра побольше. Ну, как говорят, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Забираем трофеи, и пошли утопим тело Орлика в болоте. Как говорят на моей родине — нету тела — нету дела. По дороге надо будет еще его посох прихватить, может, тоже на что-нибудь сгодится.

— Только вы сами эту палку берите, милорд, — попросила Антона Франси, — или лучше ее тоже утопить. Привязать к ней камень и утопить.