Чудесная жизнь Іосифа Бальзамо, графа Каліостро

Впрочемъ, суеврная слава о немъ держалась крпко, и ночью, проходя пустыннымъ Марэ, крестьяне со страхомъ показывали друг другу на огонь въ его лабораторіи и спшили дальше, крестясь. Г-жа дела-Мотть перенесла часть своей дятельности въ салонъ Каліостро, что прибавило ему оживленія, но не способствовало духовности и серьезности общества. Графини должна была бы радоваться свтской жизни, но ее тревожило состояніе Каліостро, которое, несмотря на вншне какъ-будто еще увеличившуюся дятельность графа, чувствовалось тревожнымъ и мрачнымъ. Когда онъ не думалъ, что на него глядятъ, лицо его длалось обрюзгшимъ, печальнымъ и тупымъ. Кром того, Лоренца, при всей своей наивности, замчала, что чаще и чаще графъ бываетъ смшнымъ, что шопотъ и смшки окружающихъ почти не скрываются, и что онъ слушаетъ растерянно и жадно всякаго, кто властно говоритъ. Наконецъ, весь Парижъ, свтскій, газетный, масонскій, уличный, придворный, разинулъ ротъ отъ изумленія и смха: графъ основалъ женскую ложу «Изида» и мастеромъ выбралъ графиню Лоренцу. Сдлано это было по совту г-жи дела-Моттъ. Туманныя и высокопарныя объясненія Каліостро о значеніи женщинъ въ общей регенераціи духа еще боле смшили не только остряковъ, особенно, когда вспоминали, какой рой пустыхъ хохотушекъ, старыхъ двъ, авантюристокъ и сводень ринулся въ открытыя двери этого святилища. Появились памфлеты, стишкии брошюры, гд «Изиду» сравнивали чуть не съ публичнымъ домомъ, а Каліостро изображался въ вид султана среди своихъ женъ. Особенно смущало однихъ и веселило другихъ, что посл сеансовъ, на которыхъ присутствоваль и Каліостро, вс переходили въ сосднюю залу, гд были накрыты столы, ждали кавалеры и запросто ужинали, танцовали и пли куплеты.

Однажды утромъ кардиналъ пріхалъ въ Марэ сильно потрясенный. Прямо пройдя въ кабинетъ, онъ бросилъ перчатки въ каминъ, вмсто того, чтобы положить ихъ на геридонъ, и начадъ, отдуваясь:

— Графъ, я виноватъ, я скрывалъ отъ васъ, но теперь я признаюсь и умоляю о совт.

— Въчемъ дло? — спросилъ Каліостро тоже взволнованно, видя искреннюю тревогу де-Рогана.

— Королева ожерелья не получила.

— Какъ?

— Бемеръ узналъ это отъ г-жи Кампонъ, лектрисы королевы. Вс письма подложны. Марія-Антуанетта Франціи! вы правы: кто же будетъ подписываться такъ глупо? Мы вс обмануты, но, главное, задта честь королевы. Ювелиры были уже въ Версал, тамъ все извстно. Боже мой! что же намь длать?

— хать къ королю, броситься къ его ногамъ и сказать правду.

— Нтъ, я этого не могу сдлать.

— Тогда это сдлаетъ за васъ вашъ другъ.

— И этого не надо! слишкомъ поздно! — и кардиналъ закрылъ полное лило маленькими ручками.

Каліостро молчалъ, глядя въ окно и стараясь собрать свои силы. Что-то послднее рухнуло словно около него. Но силы не увеличивались.

Кардиналъ поднялся совсмъ старичкомъ.

— Прощайте, учитель, благодарю васъ за любовь и за совты, которыми я, къ сожалнію, не могъ воспользоваться, — и вышелъ.

Каліостро стоялъ посреди комнаты. Покинутъ! Справится ли? Конечно, есть и другая сила. Въ комнат утромъ Ло-ренда кроила новый лифъ, ножницы и бумага лежали на солнц. Графъ подошелъ къ нимъ, улыбаясь, и машинально сталъ вырзывать мелкія неровныя звзды, шепча:

— Есть и другія силы, другія силы!

Въ дверь постучали. Вошелъ человкъ среднихъ лтъ, похожій на адвоката. Увидя ножницы въ рукахъ Каліостро, онъ попятился, но потомъ сверкнулъ глазами и поклонился. Назвался Франческо ди С. Мауриціо, увряя, что бывалъ у графа на пріемахъ. Каліостро молчалъ, ожидая, что будетъ далыие. На полу лежали мелкія неровныя звзды. Гость еще разъ поклонился, прижимая руку къ сердцу. Было непріятно, будто онъ безъ костей.

— Не удивляйтесь, что я вамъ скажу. Насъ никто не слышитъ?

— Никто.

— Я пришелъ васъ спасти. Вы оставлены, но несправедливо.

Каліостро нахмурился.

— Почему вы это говорите?

Гость, извиваясь, поклонился.

— Простите. Я васъ зову. Мн поручили снова дать вамъ помощь.

— Знакъ, знакъ! — Каліостро топнулъ ногою.

— Я знаю, что вы оставлены и скоро будете въ Бастильи, сударь.

— Что же дальше?

— Об ваши темницы будуть разрушены, срыты съ лица земли. Поврьте мн, я вамъ помогу. Кто же вамъ поможетъ, эта мошенница дела-Моттъ?

Каліостро молчалъ, потупясь. Потомъ глухо спросилъ:

— Что я долженъ длать?

Незнакомецъ изогнулся чуть не до полу, отвчая:

— Помириться съ Апостольской Церковью.

Каліостро во все горло расхохотался, потомъ вдругь замтилъ мелкія звзды на полу и медленно подошелъ къ гостю.

Тотъ стояль, улыбаясь, и не гнулся.

— Такъ вы?..

— Да, конечно! — отвтилъ Франческо, пожимая протянутую ему руку.

5