Чудо-чадо и чудовище

Я ни разу не знакомилась с мамами мужчин. Славу до девятнадцати воспитывала бабушка, потом она умерла, а других родных у него не было. Вениамин о родителях вообще не заикался, и я как–то не спрашивала. А Дима везет меня к МАМЕ после нескольких недолгих встреч. И я не знаю как себя с ней вести, что говорить. Она наверняка привыкла к Юле, может быть, у них отличные отношения, а тут я, еще и с дочкой. Делать вид, что мы с Димой просто друзья, боюсь, не получится. Достаточно посмотреть на него, чтобы увидеть в его глазах одержимость мною. И я на него смотрю точно также – как на лучшего мужчину в мире.

– Ле–на, не трясись, – Дима легонько сжимает мою руку – поддерживает, согревает заледеневшие пальцы. – Мои совсем не страшные. Ты им понравишься.

– Ты нас на смотрины везешь?

Дима ухмыляется.

– Была такая мысль.

– Так и думала. Ты чудовище, – беззлобно толкаю его кулачком в плечо. – Ты знаешь об этом?

– Конечно, – довольный собой мужчина одаривает меня задорной улыбкой. – Еще какой. Не переживай, я сказал, что мы коллеги.

– И тебе поверили?

– Вот и посмотрим.

Димина улыбка, как бы там ни было, меня успокаивает. Он отбил меня у Веника, отстоял у Олега и Ники, и я уверена, не даст в обиду у матери. Хотя, наверное, она у него хорошая, если даже Маринка, поговорив с незнакомой женщиной меньше пяти минут, запросилась к ней в гости.  Значит, и мне бояться нечего. Утешение слабое, но какое есть.

Маришка глазеет в окна, крутит головенкой в разные стороны – так далеко она еще не ездила, тем более за город, где вместо привычных высоток морем простираются цветущие желто–зеленые поля.

Рядом с дочкой в прозрачной коробке важно восседает торт. Кнопка его сама выбирала в кондитерской, а мне с большим трудом удалось уговорить Диму, что оплачу я его сама. Все–таки это мы едем в гости, а он – почти к себе домой.

Дорога действительно заняла по времени меньше часа. Попутных машин в этом направлении встретилось мало, а значит, пробки нам не грозят, если придется возить дочку утром и вечером по этому маршруту.

Мы въезжаем в небольшой поселок с недавно заасфальтированной, еще без разметки, дорогой. Проезжаем несколько улиц с одно или двухэтажными домиками. Здесь, в отличие от города, много зелени, пестрых цветов в палисадниках. Кажется, если открыть окно, то салон тут же наполнится благоухающими запахами, что источают яркие краски разнообразных цветущих растений.

Маришка сзади тихо охает. Ей уже все нравится.

– Мам, мам, смотри, пряничный домик! А этот на дворец похож. А этот с балкончиком. Ух ты–ы…

Я тоже кручу головой во все стороны, Дима улыбается радостным возгласам кнопки.

– Дим Димыч, а у бабы Любы есть балкончик? А у нее дворец, теремок или избушка?

– Скоро сама все увидишь.

– А мы скоро приедем? – нетерпеливо ерзает Марина.

– Скоро, еще один поворот и все.

Чем меньше остается до пункта назначения, тем стукоток в груди моей становится громче и чаще с каждым оставленным позади метром.

– Ну ты и паникерша, – посмеивается Дима, посматривая на меня время от времени.

– Так заметно, да?

– Ага. Я думал, попросишь повернуть обратно.

– Я хотела. Если бы не Марина, попросила бы.

– Дочка у тебя уникальная. Если бы не она, мы бы не встретились.

– То есть ты признаешь, что в "Северный ветер" по твоей наводке меня взяли?

– Косвенно я поспособствовал, да, но решение принимал Олег.

– Я так и знала! Чудовище!

Дима заглушил машину у высоких металлических ворот. Домика не видно за глухим забором и высокими кронами плодовых деревьев.

– Кто же, кто же там живе–ет? – в предвкушении нового обрадовалась дочка.

– Вот сейчас и узнаем.

Дима сделал два коротких гудка.

– Приехали. Выгружаемся.

Уф. Страшновато. А вот Маришке и Диме весело. Ну ладно, уговариваю себя успокоиться. Будем действовать по ситуации.

Едва мы с Маришкой выбрались из авто и я взяла торт в руки, как чуть поскрипывая открылась дверь, и нас вышли встречать.

Девочка лет тринадцати–четырнадцати с темно–русыми распущенными волосами длиной до лопаток, в коротком цветастом платьице и фиолетовых шлепках и женщина лет за пятьдесят, которую бабушкой язык не повернется назвать.

Димина мама невысокая и довольно–таки красивая. В легком домашнем платье–халате, с короткой прической. Волосы у нее темные с шоколадным оттенком завиваются в легкие локоны, а лицо милое, с добрыми лучиками–морщинками, что образовались от широкой приветливой улыбки.

И сразу видно родственников – одинаковые разрез глаз, улыбка и внимательное разглядывание меня и Марины в четыре глаза. А еще поразительное сходство Димы с мамой, а Алисы с Олегом. 

Мы все хором здороваемся (только мы с Маринкой немного робея), а потом дружно смеемся над синхронностью и нервозность моя немного падает.

– Так вот ты какая, девочка Марина, – радушно улыбается женщина, приседая возле моей малышки и обхватив ее за талию. Покрутила ее в разные стороны. – Ну–ка, дай на тебя посмотреть. Красавица. От женихов отбоя не будет.

У Маринки рот до ушей от комплиментов.