Чудо для Алисы

Алиса вскрикивает, замирает и крепко сжимает мои плечи. Чувствую ее пульсацию внутри, волнами прокатывающуюся по телу, и через секунду вливаюсь в сладкий поток… Наслаждение взрывается, как огненный шар, мелькая перед глазами яркими вспышками. Прячу рык во впадинке ее ключицы и слегка прикусываю ароматную кожу.

Теперь она моя… Целую вспухшие губы и прижимаю Алису к себе. Моя! Пылкая, настоящая, отзывчивая, страстная ведьма, подчинившая меня одним взмахом ресниц. Мы прижимаемся друг к другу лбами и раскачиваемся, ловя отголоски стихающего удовольствия.

– Алиса… Алиса… – трогаю ее нижнюю губу большим пальцем, глажу нежную розовую скулу. Я готов повторять ее имя тысячу раз.

– Богдан… Что же теперь будет?

– Алиса, ты нужна мне. Не бойся ничего, ведь…

– Ты сказал об этом невесте? – Она отстраняется и смотрит мне в глаза. Я виновато отвожу взгляд, молчаливо давая понять, что солгал о разговоре с Аллочкой. – Богдан, ты сказал ей о нас?

– Нет. Послушай…

– Вот как? Значит, приелся шоколадный торт, захотелось пирожка с картошкой? – Алиса отталкивает меня, стыдливо прикрываясь рубашкой. – Ненавижу! Зачем я только встретила тебя?

– Алиса, я сегодня же объяснюсь, обещаю!

– Уходи… И не приходи в мой дом, пока не разберешься со своими обязательствами.

Глава 19

Черта с два я уйду без объяснений! Быстро одеваюсь, застегиваю джинсы и прижимаю Алису к груди.

– Уходи, – она безуспешно пытается от-толкнуть меня.

– Алла возвращается из командировки через два дня. Я объявлю о расторжении помолвки на семейном ужине.

Алиса бросает на меня недоверчивый взгляд, запахивая на груди рубашку.

– Через два дня рейс в Тбилиси, Богдан, – произносит она.

– Я знаю, Алиса. Мы с Боголюбовым тоже едем.

Ее глаза удивленно распахиваются, губы приоткрываются. Неужели она не заметила наших фамилий в списке?

– Как? Спасибо… У меня нет слов. Для меня никто никогда не делал того, что делаешь ты… – из глаз Алисы текут крупные слезы, плечи подрагивают. Я целомудренно глажу ее по волосам, стираю слезинки со щек, хотя едва насытился мгновением нашей близости.

– Ты нужна мне, слышишь? Я готов изменить свою жизнь ради тебя, Алиса. Пожалуйста, верь мне. Я приеду за тобой через два дня, и мы вместе отправимся в аэропорт, – глажу ее по волосам, заправляю непослушные кудряшки за ухо, целую в горячий висок. Моя Алиса! Сколько же я ждал…

– Хорошо. Выезд в восемь вечера. Если не приедешь, буду считать, что ты сделал выбор в пользу… – Алиса глубоко вздыхает и замолкает.

– Алиса, перестань. Я не подведу, – уверенно говорю я.

Слова любви застревают в горле горьким комом: я обесценил их, превратил в пустой звук. Мне хочется целовать ее и ласкать, подхватить на руки и унести в спальню, чтобы продолжить то, что мы начали.

– Алиса, верь мне, – смотрю в доверчивые зеленые глаза любимой девчонки и понимаю, что не имею права солгать.

– Хорошо, – она беззащитно складывает руки на моей груди. Целую ее в затылок, лоб, веки, чувствуя, как желание, словно раскаленная спираль, скручивает внутренности.

– Алиса, черт… Я не могу уйти.

– Пожалуйста, Богдан, я не хочу ненавидеть себя еще больше…

А я не хочу, чтобы девчонка ненавидела меня. Целую ее коротко и быстро покидаю дом. Сажусь в остывшую машину и сразу же уезжаю.

Как хорошо, что Алиса побежала за мной! По секундам воспроизвожу в памяти день, когда она прогнала меня. Я ликовал в душе, трусливо надеясь, что все в моей жизни останется прежним.

«Чокнутая ведьма, недалекая истеричка, глупая пустышка», – тогда твердил я как заведенный, отъезжая от ее дома.

Повторял, как мантру, пока не услышал вспарывающий тишину крик: «Богдан!»

«Прости меня, я не знала. Пожалуйста, не уезжай».

Зачем я остался? Алиса больше ничего не сказала, но я видел мольбу в ее ведьминых глазах.

«Боишься, что я передумаю?» – сумел выдавить, увидев хрупкую фигурку на крыльце. Мозг моментально выжег в памяти ее образ: разметавшиеся длинные косы, голые острые коленки, торчащие из валенок. Ей было важно, чтобы я вернулся…

Я видел, как смотрел на Алису Мир. Так смотрят на женщину, которой хотят обладать…

Он поцеловал ее почти в губы, клещами вцепившись в заалевшие щеки. Теперь я знаю, какая нежная кожа Алисы на ощупь.

Я злился на нее за то, что не оттолкнула засранца, не ударила тяжелой сумкой, как тогда, во дворе… Алиса промолчала, позволив мне захлебнуться ревностью и злостью.

«Пирожок с картошкой», – ответила она Аллочке, выдав себя с головой. Я обидел ее, задел дурацким сравнением, которое выдумал, чтобы убедить себя в том, что все как прежде.

«Она что, ку-ку?» – спросила Алла. А что она могла сказать на это в ответ?

«Есть немного», – выпалил тогда я.

Жестоко, трусливо я отомстил Алисе за украденный Миром поцелуй. Чужой, бесправный, случайный гость в ее доме – я заслужил «уходи».

Заслужил взгляд, полный обиды и разочарования. Я мог бы радоваться возможности оставить все как есть, но я развернул старину Бэна и вернулся к ней.

«Прости…» – мне никогда не удавалось сказать это слово легко, но Алисе я повторил его дважды.

Вздрагиваю от пронзившего тишину салона телефонного звонка. Отец…