Чудо-юдо, Агнешка и апельсин

Во всей квартире самые лучшие отношения с учительницей были у Гени. Вот и теперь он сидел в ее комнате за низеньким столиком и делал уроки, от усердия высунув язык. Исписав целую страницу вычитанной из букваря новостью о том, что «мама мыла Милу», он стал свидетелем разговора Черника с пани Толлочко. И как сумел пересказал его Витеку:

- Этот большой мальчик будет жить у нас. Пан Черник попросил учительницу записать его в школу.

- В какой класс? - спросил с любопытством Витек.

- В пятый.

- В пятый? - удивилась Петровская. - Такой большой парень - в пятом классе? Ты, наверно, недослышал.

- В пятом! - упрямо повторил Геня. - Учительница обещала поговорить с завучем. А пан Черник сказал, что мальчик портится… нет, не портится, а пропадает, потому что дерется со своим отцом.

- Геня, не болтай глупости, - вмешался Петровский, отложив газету. - Нехорошо подслушивать разговоры старших.

- Я не подслушивал, а слышал. А еще пан Черник сказал, что мать плачет, а они убивают друг друга. Но они же не убили? Правда, Витек? Если бы они убивали, то этого мальчика бы здесь не было! Но его мама плакала, я слышал.

Петровские переглянулись. Они были слегка обеспокоены.

- Теперь у меня будет товарищ, - радостно произнес Витек.

- С этой дружбой тебе придется подождать, - предупредила Петровская. - Еще неизвестно…

- Опять «неизвестно»! - повторил с горечью мальчик. - Чуть я что задумаю - сразу «нельзя», потому что «неизвестно»… А здесь-то что «неизвестно», если все ясно?

- Ладно, посмотрим, - сказала мать.

- Иногда прямо завидки берут, - не унимался Витек. - У других ребят есть друзья, они ходят гулять, даже самые отъявленные хулиганы…

- Что творится на этом свете! - всплеснула руками пани Ирена. - Феликс, ты только послушай! Твой сын хулиганам завидует!

- Перестаньте! Не мешайте читать! - сказал отец. - Витек, не волнуй маму. Иренка, в самом деле, почему бы им не подружиться? Здесь они будут на виду. Должны же у парня быть друзья.

- У него есть брат.

- «Брат, брат»! - Витек почувствовал поддержку отца. - Ну и что, что брат! Могу я с ним о чем-нибудь говорить? Хотя бы об уроках?

- Конечно, можешь! - заявил серьезно Геня. - Смотри, как у меня красиво написано: «Мама мыла Милу». Учительнице понравилось.

Петровские переглянулись. В глазах у пана Феликса сверкнула насмешка. Его жена опустила голову, пряча улыбку.

Со школой все уладилось. Об этом узнала от учительницы пани Анеля, когда принесла ей таблетки от кашля.

- А парнишка-то ершистый, - отметила медсестра, - и, видать, смышленый.

Так Михал поначалу произвел хорошее впечатление на жильцов. Лишь из комнаты Шафранцев доносилось недовольное брюзжание пани Леонтины:

- Ну и порядки! В твоей собственной квартире каждый распоряжается как хочет, даже не считает нужным посоветоваться со мной. Говорю тебе, Франек, люди стали просто чудовищами. Никакой порядочности! Никакого уважения! Я с этим никогда не смирюсь!

…Витека новый товарищ поразил. Тем, что он такой большой, сильный, тем, что смело вел себя дома и в школе с товарищами. Уже на третьей перемене он разговаривал со всеми, как старый знакомый.

- Ну и лапы у тебя! - заметил самый высокий в классе парень, Ендрек, взглянув на огромные руки Михала.

- Это от работы, - пояснил Михал. - Я все могу: пахать, косить. Рука у меня разработанная. Ну, кто хочет со мной силой помериться?

Вызвался первый силач класса Юрек Вечорек. Ребята уселись друг против друга, уперлись локтями в парту и схватились. Михал почти без труда прижал к парте руку Вечорека.

- Смотрите, еще одна геркулесова рука у нас в классе появилась, - ехидно заметила Гражина Сузик, недовольная тем, что Михал до сих пор не заметил ее, самую красивую девочку в классе. - Богатырь! А в чем ты еще так силен? В математике? Таблицу умножения знаешь? А?

Тон был откровенно задиристый. Михал встал, отстранил кого-то, чтобы ему не заслоняли Гражину, и внимательно окинул ее взглядом, будто только что заметил.

- Как пить дать! Такой рыжей во всей нашей школе не было. Да она еще в красных чулках? Ну и шик!

В этих словах было столько иронии, что Гражина и ее подруга Данка готовы были разорвать его на части.

Но помешал приход математика.

- Пан учитель, а у нас новенький!… У нас новичок!… Новый ученик прибыл! - заговорили все в классе.

- И сразу девочкам грубит. Деревенский! - поспешно сообщила Данка Маевская.

- Ябеда! - зашипели на нее.

- Ну, кто же здесь новенький? - поинтересовался преподаватель.

Михал встал.

- Как тебя зовут?

- Михал Ковальский.

- Где ты раньше учился?

- В Лодзи.

- Почему же ты говоришь, деревенский? - обратился учитель к Данке.

- Она слышала, как я сказал, что у матери пахал и косил, - снисходительно заступился Михал. - Я к ним не лез, они сами пристали. Начали задираться. Ну, я и сказал этой рыжей, что она рыжая. Ведь это правда!

Девочки возмущенно загудели, а ребята одобрительно засмеялись. Учитель примиряюще произнес: