Чудо-юдо, Агнешка и апельсин

- А знаешь, - шепотом просвещал приятеля Витек, сидя уже за партой, - Данка с Гражиной все время ссорятся из-за этой новой… Гражина говорит, что у нее крашеные волосы, а Данка ей чуть глаза за это не выцарапала.

- Не все равно, что ли? Девчонки - они и есть девчонки. Главное - чтобы она не цеплялась, - шепотом отвечал Михал, тревожась за судьбу своего сочинения. Оно, как ни крути, было все-таки коротковатым, и, переписывая его начисто, Михал не выкинул даже предложения, в котором сравнивал Конопницкую с Мицкевичем: все две строчки лишние…

Учительница сама собрала домашние работы, а взяв тетрадь Михала, внимательно на него посмотрела.

- Тебя несколько дней не было в школе? - спросила она участливо. - Но сочинение ты все-таки написал. Молодец.

- Ой, не хвалите его раньше времени! - вырвалось у Данки.

- Почему? - удивленно повернулась в ее сторону учительница. - Почему?

- Потому… потому… - смутилась Данка, - что сочинения у него не получаются… Он больше физикой интересуется… и даже, говорят, ставит опыты по электричеству… и вообще он математик.

- Посмотрим, не будем опережать события, - ответила учительница.

А Михал написал на промокашке: «Счелкну тебя по носу, чтобы не совала его в чужие дела, вот и будет тебе опыт».

Данка без промедления вернула записку обратно, подчеркнув красным карандашом ошибку в слове «счелкну».

На уроке царило необычное оживление. Этого не могла не заметить и учительница.

- Что-то мне сдается, - заметила она с улыбкой, - вы не расположены сегодня заниматься.

- У всех праздники в голове! - вырвалось у кого-то.

- И весна, - добавил другой.

Словно в подтверждение этих слов, в тот же миг в окно впорхнула бабочка-капустница.

- Ой! Ой! Бабочка! Бабочка! - понеслось со всех сторон, будто и впрямь случилось нечто невероятное.

Ошалевшая от страха бабочка, беспорядочно порхая, вырвалась на улицу, к солнцу.

- Значит, у всех в голове праздники, - с улыбкой повторила учительница. - Но если так, то изучать литературу вам действительно сейчас трудновато…

Витек засмотрелся на проплывающее за окном в голубом небе облако. Михал тоже не слушал. С самого утра он был странно рассеян, и чуть ли не каждую обращенную к нему фразу приходилось повторять дважды, потому что он то и дело переспрашивал: «Что? Что?»

Когда звонок возвестил наконец об окончании урока, Михал взглянул полуотсутствующим взглядом на Витека и ни с того ни с сего сказал:

- У нее, может, шесть, а то и семь детей…

- Ты это о чем? - не понял Витек.

- О крольчихе. Я прихвачу с собой парочку из дому. Знаешь, какие они мировые!

- А я тебя спрашиваю об учительнице. Ты что, не слышишь? - разозлился Витек. - Ну, как она тебе показалась?

- Учительница? Да вроде ничего себе, и «пары» мне, кажись, не влепит… А ты как думаешь?

- Трудно сказать… - В голосе Витека было сильное сомнение. - Уж очень коротко ты написал.

- Коротко, зато… - Михал не успел закончить мысль, потому что в этот момент Вечорек схватил его за руку и силой потащил за собой в угол.

Витек хотел было последовать за ним, но Вечорек сделал жест, не вызывающий никаких сомнений, и при этом для ясности добавил:

- Топай отсюда, тихоня! Ну, живо!

Витек отошел оскорбленный. Издали он видел, как у окна крутится Збышек, ожидая, когда его позовут. Чего хочет от Михала Вечорек, который вообще-то не пользуется в классе особой симпатией, хотя, правда, его и не трогают: рука у него тяжелая. О нем говорят, что пороха он не выдумает и вообще соображает туго. В пятом классе сидит второй год. На Михала поначалу смотрел косо: завидовал силе его кулаков, но, когда узнал, что Михал тоже второгодник, проникся к нему симпатией.

Витек не первый раз замечает, что у Вечорека какие-то дела с Михалом, и всегда с глазу на глаз. «Интересно, что это за дела? Михал, наверно, расскажет…»

После звонка, сидя уже за партой, Витек то и дело бросает на приятеля вопросительные взгляды, но тот делает вид, будто ничего не замечает. Наконец Витек не выдерживает:

- Чего ему от тебя надо?

- Да так… ерунда.

- А все-таки? - допытывается Витек.

- Говорю тебе: ерунда… Вечорек малость того…

- Тише! Не хватило вам перемены? - сердито обрывает их учитель биологии.

На следующей перемене Вечорек опять затащил Михала в какой-то угол.

На этот раз, уже не скрываясь, к ним присоединился и Збышек. Витека они словно не замечали, будто его не только в коридоре, а вообще на свете не существовало.

Не хотите, ну и не надо, оскорбился Витек. Обойдемся! Пускай… Пускай Михал, если хочет, вообще пересаживается к Вечореку! Пускай! Его это мало трогает. Плевать!

Но, оказывается, все-таки трогало: мешало сосредоточиться на уроках, заставляло то и дело настораживаться в ожидании, что Михал наконец заговорит и откроет свою тайну.