Чудо-юдо, Агнешка и апельсин

- Хлопоты, говорите… Конечно, хлопоты. Я понимаю, что с детьми забот больше… Но глядишь, на глазах растет маленькое существо, хорошеет, умнеет… Это ведь не то что собачка или цветочки на окне…

ГЛАВА IV

Витек и Михал из кожи вон лезли, пытаясь узнать, что за девочка приезжает к учительнице. - Наверно, какая-нибудь соплячка! - пренебрежительно заметил Витек, которому исполнилось уже двенадцать лет.

- Скажешь тоже, соплячка! - возразил с запальчивостью Михал. - Она наверняка в пятом, как мы.

- Откуда ты взял?

- Откуда взял? Глупый вопрос! Ниоткуда не взял, а просто у меня котелок варит. Письмо она написала тетке - так? По телефону разговаривала - так? И приезжает сама. Учительница только встречать ее пойдет на вокзал. Понял? То-то!

- Да, она может оказаться и постарше нас.

- Вот это ни к чему! А то нос станет задирать, - размышлял вслух Михал. - Если она в пятом, возьмем ее под свою защиту. И слушаться заставим, а не захочет, такую ей трепку зададим, что надолго запомнит, а?

Витек сразу без труда поверил, что так оно и будет. С первого же дня знакомства Михал доказал, что всегда поступает так, как ему хочется.

Девочка приехала утром, когда все спали. Ее никто не слышал и не видел. Учительница, как всегда, ушла в школу. А после обеда Витек с трудом уломал Геню зайти в комнату пани Толлочко, пообещав ему за это леденцы. Перед леденцами Генек не устоял. Спустя некоторое время он вернулся, но, не найдя Витека в комнате, направился на кухню, где Витек и Михал с нетерпением его ожидали.

- Ну что? Видел ты ее? Какая она? - посыпались сразу вопросы.

- Большая, а вот здесь у нее такие штуки, - Геня указал на уши.

Ребята ничего не поняли, но расспросить Геню так и не успели, потому что в кухню вошла учительница.

- Смотри, Агнешка, вот здесь у нас газовая плита. Вот наша полка в буфете. На этом краю стола мы обычно гладим. Вот розетка.

- А в чем вы стираете, тетя?

- В ванной стоит большой белый эмалированный таз. Ну, мальчики, познакомьтесь.

Ребята сидели, уткнувшись в книгу, и делали вид, что занимаются. Они оба разом вскочили и, пожимая руку девочке, с любопытством принялись ее разглядывать. Вовсе она не большая. Худенькая, чуть ниже Витека, хотя не намного. Темные глаза занимают почти половину лица. А «этими штуками», как назвал их Геня, оказались два черных хвостика, торчащие из-за ушей. Лоб прикрывала густая косая челка.

- Тетя, можно я немного здесь побуду? - вежливо спросила девочка.

- Хорошо. А в семь поставь чайник, будем чай пить… Принеси прямо в мою… то есть в нашу комнату…

Агнешка села на табуретку. Было заметно, что она немного робеет, и это понравилось мальчикам. Витеку потому, что он и сам немного смущался, а Михалу потому, что это давало ему, как человеку решительному, явные преимущества.

- Уроки делаете? - спросила Агнешка, бросив взгляд на тетрадки. - Математику? Может, чем-нибудь помочь? - предложила она.

- Мы уже все сделали… - начал было Витек.

Но Михал решил сразу поставить все на свои места и спросил с нескрываемой иронией:

- А чем ты можешь нам помочь?

- Нет… я просто так… - быстро пошла на попятную девочка, видя, что ее добрые намерения истолкованы неправильно, и, чтобы хоть как-то сгладить неприятное впечатление, сказала: - Мне здесь очень нравится… у тети… у вас. Такой странный дом! С виду как нежилой, а тут столько людей! Тетя сказала, что здесь в каждой комнате кто-нибудь живет. Я ведь еще не всех видела. Хорошо здесь?

- Хорошо ли здесь? - переспросил Михал, не очень-то понимая, о чем она спрашивает.

Витек испугался, что он сейчас ляпнет свое обычное «Глупый вопрос!», и поспешил на выручку девочке, которая и без того была достаточно смущена.

- Лучше я расскажу. Михал здесь тоже живет недавно. Так вот. Пани Шафранец все время вяжет и вздыхает: «Ну и дела! Ну и порядки!», а ее муж пан Франтишек раскладывает пасьянсы и разводит цветы; медсестра пани Анеля больше всего на свете любит своего Пимпуса и говорит: «Пимпус, золотко мое, ты, наверно, проголодался», а Пимпус такой толстый, что живот у него по земле волочится; твоя тетка, ты еще этого не знаешь, все время хватается за голову и кричит: «Боже, боже, хоть бы минуту тишины!» - а у нас всегда шумно: моя мама шьет на машине, его дядя включает приемник на полную мощность, у Шафранцев поет канарейка. Тихо только на кухне. Мы здесь делаем уроки. Михал сам готовит себе ужин. Видишь вон ту кастрюлю? Михалу ничего не стоит умять такую кастрюлю каши или борща в один присест! Ох, и классный едок!

Агнешка громко рассмеялась:

- Как ты смешно всех изобразил! Теперь я каждого себе ясно представляю.

- Ну, а себя почему не изображаешь? - спросил Михал, разозлившись на Витека.

- А как я могу себя изобразить? - смутился Витек.

- Покажи, какой ты тупица… неспособный к математике.

- Вовсе я не тупица… Скажешь!… - оборонялся Витек.

- А то не тупица? - не унимался Михал.

И Витек не на шутку испугался, что он сейчас проболтается про списанную задачку. А Агнешка расскажет учительнице. Учительница - отцу, и тогда отец такую порку ему задаст, что ой-ой-ой!