Чудо - из чудес

            — Уф-ф! — так резко, что Стас даже вздрогнул, выдохнул Ваня, разом беря себя в руки и предложил:

            — Тогда что — пошли, и правда, как говорит Ленка, ложиться на снег?

            — Так ведь холодно там и… увидят!

            — Холода ты даже не почувствуешь! А чтобы увидеть — так сейчас там такой снег идет, а от нас пар повалит, что мы словно разведчики в маскхалатах будем. И потом — сугроб ведь прямо у баньки! Тебе как: приказать, чтоб полегче было, или вытолкнуть, как нас — инструктор, когда мы первый раз с парашютом прыгали?

            — Нет, я сам… — вздохнул Стас.

            И, набрав для решимости полную грудь воздуха, то ли не желая отставать от друга-Героя, а скорее, понимая, что тот от него сам не отстанет, выскочил вслед за ним из баньки.

            Сугроб, в который они бросились один за другим, и правда, оказался совсем не холодным.

            Только поначалу чуть обжигающим.

            А потом — приятно терпимым!

            И уже только затем начинал понемногу становиться морозным.

            Повизгивая, они принялись забрасывать друг другу снегом особенно чувствительные к холоду спины.

            — Ванька! — послышался с крыльца дома встревоженный крик выскочившей на эти звуки Лены. — Ты чего это удумал? Стасика моего холодом уморить? Он же ведь городской — застудится!

            — И мне тоже полумуж-инвалид не нужен! — в полушутку, полувсерьез добавила узнавшая, судя по всему, в чем дело, Виктория.

            — Ничего не поделаешь, пошли обратно! — развел руками Ваня. — Как говорил наш НШ, когда его распекали свыше, в том числе и мой теперешний тесть: — что за командир, над которым тоже нет командира?

            Потом они сидели в тускло освещенном маленьким оконцем предбаннике.

            Пили чай, остро пахнущий смородиной, малиной и еще чем-то, неуловимо напоминающим запах лесной чащи…

            — Листья брусники! — сразу определил Ваня. — Постарался отец, она ведь от нас верст за сто только растет! У нас только клюква.

            — Злюква! — улыбнулся Стас.

            — Что? — не понял Ваня.

            — Ленка ее так в детстве называла…

            — Да, выросла сестренка. Не успел оглянуться, а уже — жена!

            — Пока что невеста, — поправил Стас.

            — Какая разница? Все равно вам потерпеть совсем немного осталось.

            — Вы-то уже венчаны, а мы пока нет! — упрекнул Стас. — Так что тебе легко говорить…

            — Это еще неизвестно, кому легче… — вздохнул Ваня.

            — Ты что? — уставился на него Стас. — Хочешь сказать, что вы… еще не венчались?!

            Ваня в ответ лишь засопел.

            — Что молчишь? — заторопил его Стас.

            И он нехотя ответил:

            — Да только расписаны. Я бы и рад, но она…

            Изумлению и огорчению Стаса не было границ:

            — Почему?!

            Ваня засопел еще сильнее.

            И Стас услышал еще более страшную новость:

            — А потому что Викуся у меня не крещенная.

            — Что?! Как это?

            — А вот так! Говорит, в детстве бабушка хотела, но это могло испортить всю карьеру отцу. Потом бабушка умерла, и об этом просто забыли. Я вот все надеюсь, что она на ваш пример посмотрит, и тоже захочет. И принять святое крещение, и венчаться! То есть, стать нашим, по-настоящему русским — какой же русский без Православия?! — а не чужим человеком!

            — Ну ты даешь… — покачал головой Стас, и только тут до него дошло: — Так вот почему отец Михаил не благословил тебе входить в алтарь!

            — Да я и сам отказался туда идти! Хоть и законный, по светским понятиям, брак. А с духовной точки зрения, как ни крути — блуд!

            — Ну так уговори ее!

            — Думаешь, не пробовал? И слышать не хочет! Говорит, пока сама искренне в Бога не поверю, то ни за что не крещусь! Не хочу, говорит, лицемерить хотя бы в таком важном деле!

            — Так ведь это же самый настоящий порочный круг! Вера — дар Божий! Она только по благодати может прийти, а благодать подается во время церковных таинств… То есть, тому, кто ходит в храм и выполняет то, что положено православному человеку!

            — Это мы с тобой понимаем. А попробуй ей объяснить!

            — А что — и попробую! — пообещал Стас.

            Ваня с надеждой взглянул на Стаса:

            — Слушай, а, и правда, поговори с ней! Я и Ленку к этому подключу! Только вы это… особо не налегайте на нее! Она это не переносит. Говорите больше намеками и поучительными историями.

            — Да не идут у меня эти назидательные книги!.. — болезненно сморщился Стас.

            — Ну, тогда — стихами! Знаешь, как их в перерыве между боями мои солдаты слушали?! У меня у самого, бывало, слезы сами собой текли. Может, и из нее хоть слезинка выдавится…

            — Ладно, подготовлю для нее подборку и потихоньку начну!

            — Давай-давай! Только — не потихоньку. Уж очень я в алтарь поскорее войти хочу! — обрадовался Ваня. — Еще отца Михаила на свадьбу пригласим, он с ней поговорит. У него слово с властью! А то ведь она до чего додумалась? Назвала себя однажды как там его — антирелигиозным… или, не помню точно, арелигиозным человеком. И бравирует с тех пор этим. А что — есть какая-то разница?

            — Да, — кивнул Стас. — Антирелигиозный человек — это противник, зачастую, просто яростный враг веры. А арелигиозный — относящийся к ней безразлично и равнодушно.

            — Час от часу не легче, не знаешь, что и хуже.

            — И то и другое, Вань, плохо! От ненависти до любви, говорят — один шаг. А вот с равнодушием куда тяжелей бороться.

            — Нечего сказать — утешил…