Чудо - из чудес

            Конечно, как сразу предупредил он, было бы величайшей дерзостью с его стороны писать о каком-либо конкретном апостоле. Поэтому он нашел выход. Точнее, крест-мощевик подсказал его. Сделать собирательный образ и писать, максимально следуя данным из жизнеописания всех апостолов. Но география и некоторые исторические данные подсказывают, что все-таки главный герой этой книги — ближе всего к Андрею Первозванному…

            Пару раз Лена прерывала Стаса.

            Зачем-то, извиняясь, просила показать еще раз, как действует плеер и диктофон.

            Он машинально объяснял и, увлекаясь все больше, говорил, говорил…

            Пока не позвонил телефон Лены.

            — Мама! — ахнула она. — Все, я побежала!

            И глядя на его лицо, ласково сказала:

            — Ничего, завтра доскажешь!

            — Завтра некогда будет! — берясь за свою куртку, чтобы проводить Лену, напомнил он.

            — Ну, послезавтра, на третий, пятый, десятый день, месяц, год, век! У нас ведь с тобой теперь впереди — целая вечность! Ну что перед ней одна-единственная ночь? Тем более, последняя…

            Миг — Вечность…

            Вечность — миг…

            Проводив Лену, он, чтобы не разговаривать с самим собой, стал беседовать с Горбушей.

            Точнее, учить ее новым словам.

            И надо же!

            Не только они с Ленкой, но, видно, и ворона решила начать новую жизнь.

            — Здравствуйте! — внятно, как он считал максимально приближенно к вороньему тону, крикнул он.

            И Горбуша с первого же раза, ответив сначала осторожно:

            — Кар-р-рствуйте!..

            Подумала-подумала и, конечно, не как человек, но уже чисто и четко сказала:

            — Здр-р-равствуйте!

            — Хорошо! — обрадовался он.

            — Кар-рашо! — тут подтвердила ворона.

            — Да ты просто — умница! — захлопал в ладоши он. — Ленка-то как удивится! Так… будем учиться дальше. «До свидания» мы благоразумно пропустим, чтобы опять не было путаницы. Давай лучше, как подобает воспитанным воронам, научимся представляться людям! Когда они у тебя спросят, как тебя зовут, то ты должна ответить — Горбуша!

            — Кар! Кар! Горбуша! — с третьей попытки выговорила свое имя ворона.

            — Правильно! — похвалил Стас. — Теперь закрепим пройденный материал. Итак, как тебя зовут?

            Ворона молчала.

            — Ну, — шепотом, как умный студент — нерадивому, принялся подсказывать он: — Горбуша… Горбуша!

            Тот же результат….

            — Ну что же ты! — упрекнул он. — Все даже воронье нужно делать по-человечески. Значит, так. Как тебя зовут? Горбуша! Повтори.

            Горбуша не ответила.

            — Говорю третий и последний раз, — теряя терпение, требовательно повысил голос Стас. — Как тебя зовут? Горбуша!

            Ворона недовольно каркнула, взлетела и снова забралась на карниз.

            — Ладно, устала! — понимающе кивнул он.

            Тоже встал с кровати.

            Выключил свет.

            Лег.

            И, неожиданно вспомнив, крикнул:

            — Прости, Горбуша, я сам забыл тебе представиться! Будем знакомы: Стасик!

            — Стасик кар-роший! Стасик кар-сивый! Стасик любимый! – тут же послышалось из темноты.

            И после недолгой паузы:

            — Алло? Стасик, пр-рости! И — пр-рощай! Пр-рощай! Пр-рощай!

            — Так вот оно что… — прошептал Стас, чувствуя, что ему трудно стало дышать и даже закрытые глаза тяжелеют от слез. — Сколько ж тебе, бедной, пришлось перенести здесь!

            Он с трудом выровнял дыхание и, отгоняя от себя все плохое, стал думать о хорошем.

            И даже — лучшем.

            О завтрашнем дне.

            Венчании…

            Свадьбе…

            То есть — о Лене!

            Это же надо — его жене…

            Сегодня перед людьми.

            А завтра — и перед Богом!

            Миг — Вечность…

            Вечность — миг…

            Так и закончился этот, казалось бы, совсем краткий и в то же время бесконечно долгий день!

Глава четвертая

  Две свадьбы

1

― Что это? ― остолбенел Стас.

            На станцию в ранний предрассветный час отправились тремя машинами.

            Впереди, вздымая снежную пыль, мчался мерседес Ника.

            За ним — «Лексус» Вани.

            И замыкала это роскошное шествие машина Стаса.

            Отрабатывая, судя по всему, немалые деньги, водитель-инструктор с самого начала начал было что-то подробно объяснять Стасу.

            Но до того ли было ему, сидевшему, как и раньше, на заднем сидении — рука в руке — с Леной!

            Поезд на этот раз пришел минута в минуту.

            Так что Виктория, не пожелавшая мерзнуть на морозе, зря осталась сидеть в машине.

            Она не подошла, даже когда Ваня знаками принялся подзывать ее.

            А потом и вовсе скрылась вместе с машиной за усеянными вагонными окнами лентой подошедшего поезда…

            Отец, как и предполагал Стас, приехал без мамы.

            Как сразу предупредил он — давление…

            Лена было расстроилась, что это все из-за нее.

            Но Стас, быстро рассудив, что к чему, шепотом успокоил ее.

            Учитывая то, что мама, по своему суеверию, боялась наговаривать на себя, у нее, от всех этих новостей и переживаний, наверняка действительно поднялось давление. Но, конечно, не настолько, чтобы это могло вызвать серьезные опасения. Иначе папа просто бы не приехал.

            Следом за Сергеем Сергеевичем на перрон вышел Владимир Всеволодович. Он сразу же бросился обнимать и целовать Стаса с Леной и — немного уже сдержанней — Ваню.

            Следом за ним появился известный московский театральный режиссер и актер Молчацкий.

            — Знакомые места, очей очарованье! — прекрасно поставленным голосом продекламировал он своевольно измененную классику.

            И сделал шаг в сторону, давая выйти и бригадиру поезда.