Чудовище

Теперь мальчик уходит в другой коридор. Я снова поражаюсь тому, что во дворце совсем нет людей. За садом прекрасно ухаживают, значит, кто-то здесь все-таки живет. И отец ни разу не упоминал о том, что в городе не стало короля. Дурные предчувствия окутывают меня, словно плащом.

Может быть, спрятанный мальчиком клочок бумаги прольет свет на загадку. Когда шаги затихают вдали, я выхожу из тени и крадусь через огромный зал к возвышению, на котором стоят троны.

На лице моем проступает улыбка. Я никогда не бывала в таких местах. То есть не помню, чтобы бывала. Интересно, а я, прежняя я; когда-нибудь попадала во дворец? Может, и попадала, и именно этим объясняется то странное ощущение, которое я испытала в туннеле. Нравился ли мне дворец так же, как сейчас? Тени, мрамор, лунный свет — изысканное сочетание. А какой чудесный сад!

Нет, я должна сосредоточиться. Если я ошибаюсь и во дворце кто-то есть, меня могут увидеть в любой момент. Я быстро повторяю все, что делал мальчик, и открываю тайник. Плита уходит вбок, и я достаю бумажку.

«Новые заболевшие. К. подозревает колдуна. Пока останется там. Стражников теперь больше».

Сердце бьется быстро-быстро. Мальчик принес кому-то весть о моем деле. Я сижу на ступенях, читая и перечитывая записку до тех пор, пока не выучиваю ее наизусть. Надо обязательно рассказать о ней отцу. Раз мальчик ее прячет, значит, тут что-то важное.

Вот только кому предназначается записка, если ее прячут в пустом дворце?

Я провожу когтем по прожилкам на мраморе ступени, и тут на меня снова обрушивается головокружение и память. В ушах звучит детский смех, на ступени вместо лунного света падают солнечные лучи. Я вижу танцующую девочку с золотыми волосами, вижу ее так близко, словно мы с ней танцуем вместе. Девочка кланяется, и видение меркнет.

Я кладу записку обратно в тайник и дрожащими руками закрываю плиту. Что это за девочка? Почему я ее помню? Кто она? И откуда эта странная тревога, поселившаяся у меня в груди?

Луна стоит высоко — уже поздно. Нужно поспешить, ведь я еще должна спасти девочку и до рассвета отнести ее в наш дом. Я крадусь по залам, каждую секунду опасаясь появления стражи.

Но теперь впереди не идет мальчик, знающий все повороты, и потому я сворачиваю не туда и оказываюсь в длинном широком зале. По стенам, насколько мне видно в темноте, изогнутыми шеренгами висят портреты. Мраморные плиты пола потрескались и вздыбились, словно кто-то пытался пробиться сквозь них внутрь. По спине бежит холодок — в стенах тоже зияют дыры, и сквозь них в зал тянутся корявые черные корни, под которыми пол идет трещинами.

Что тут произошло?

Что бы это ни было, чем бы ни являлось, оно наверняка как-то связано с загадкой пустующего дворца.

Мне ужасно хочется бежать из этого места. Быстро, как только это возможно, я мчусь назад по собственным следам. В конце концов я выхожу в сад, по-прежнему полный дивных цветов и причудливо подстриженных изгородей. Я пытаюсь открыть дверь потайного хода так же, как это делал мальчик, но у меня ничего не выходит. Стена караулки и не думает открываться. Я терпеливо дожидаюсь, пока стражники уйдут подальше, а потом перелетаю через стену дворца и бегу к тюрьме. И почти у самого фонтана с ангелочками вдруг слышу голос:

— Эй, ты!

Я останавливаюсь, пораженная, — на перекрестке стоит тот самый мальчик. К счастью, хвост у меня обернут вокруг талии и надежно скрыт юбкой. Я леденею от ужаса, и на долгий мучительный миг застываю на одном месте.

Карие глаза мальчика смотрят удивленно, и я успеваю порадоваться, что по какому-то наитию успела переменить кошачий взгляд на человечий. Спутанные каштановые волосы падают мальчику на лоб и придают своему владельцу взъерошенный вид.

Во мне просыпается инстинкт. Я бросаюсь бежать по улице, прочь от мальчика. Он не должен меня видеть. Он не должен со мной говорить. Отец будет вне себя, если узнает.

— Погоди! — кричит он и бежит за мной следом, но я куда быстрее. Я огибаю фонтан и ныряю в незнакомый переулок. Как бы ни хотелось мне знать, чем занят этот мальчишка, он не узнает, куда я направляюсь. Что, если он служит колдуну?

Шаги за спиной больше не слышны. Я прислоняюсь к стене здания, чтобы отдышаться. Адреналин схлынул, руки и ноги ослабели. Надо быть осторожнее. Вдруг он видел, как я выбиралась из дворца?

Сейчас я передохну немного, просто чтобы удостовериться, что мальчика рядом нет. А после этого, и только после этого сделаю то, зачем пришла.

День восемнадцатый

Я просыпаюсь на полу комнаты в башне. Отец сидит в углу, в кресле, и внимательно меня разглядывает. Обмякшая девочка — на кровати, там же, где я уложила ее прошлой ночью. Я долго выжидала, прежде чем удалось ее унести, и так устала, что, по-видимому, уснула, едва дотащив ее до места.

— Тебя что-то тревожит, милая, — говорит отец.

У меня вспыхивают щеки. Я сажусь на край кровати. Во сне я то и дело видела того странного мальчишку, а еще навязчивый образ маленькой светловолосой девочки. Я не могу солгать. Отец видит меня насквозь и чувствует, если я что-то скрываю.